Малиновый джем - [28]

— Говорите же! — Юнис проявила властные замашки. — Доктор Кроуэлл, продолжайте!

— Хорошо, мэм. Но мне особо нечего сказать. Основная проблема в том, что у нас нет причин…

— Что вы имеете в виду? Пожалуйста, говорите по-английски!

— Я так и делаю. У нас нет причин полагать, что мистер Эмбери был отравлен, но по причине отсутствия даже намека на другую причину смерти, мы вынуждены сделать вывод, что он отравился.

— Самостоятельно? — мрачно спросил Хендрикс.

— Вероятно, нет. Понимаете ли, сэр, мы не знаем, ни как яд попал в организм, ни почему… так что мы пребываем во тьме.

— Еще бы! — воскликнул Эллиот. — Дремучая темнота, как я бы сказал. Вы предполагаете отравление?

— Полностью. Это должно быть правдой. Никакое другое вещество, кроме неуловимого яда, не могло так быстро забрать жизнь покойного.

Кроуэлл расхаживал по комнате. Он был беспокойным, нервным человеком, и тревожное напряжение довело его до почти истеричного состояния.

— Я не знаю! — отчаявшись от неуверенности, выкрикнул он. — Это должен быть яд! И это должно быть убийством!

Последние слова он произнес с трудом, как бы боясь своего предположения.

Хендрикс посмотрел на него с ноткой презрения во взгляде. Заметив это, доктор Харпер вмешался:

— Медэксперт сожалеет, что ему приходится вывалить на вас свой вывод, но он должен это сделать.

— Да, — теперь уже более решительно заявил Кроуэлл. — У меня уже были случаи с убийствами, практически неподдающимися раскрытию. Правда, никогда они не были столь таинственными.

— И какова ваша теория о методе? — спросил Эллиот, пораженный множеством мыслей и выводов, следующих из отчета медэксперта.

— Это большая загадка, — ответил Кроуэлл. Теперь он был совершенно спокоен, очевидно, он беспокоился о семье, которая взволновала его.

— Определенно, яд не был принят через желудок. Следовательно, он попал в организм иным путем. Но мы не нашли следов инъекций на коже…

— Как нелепо! — воскликнула Юнис, сверкнув глазами. — Как кто-либо мог войти в дом, чтобы отравить моего мужа? Мы заперли двери на ночь, мы всегда так делаем.

— Вот именно, мэм, — Кроуэлл снова стал тереть руку об руку. — Пожалуйста, расскажите, как вы заперлись прошлой ночью? Как обычно?

— Да. Мы спим в этих трех комнатах, — она указала на спальни. — Когда они заперты, то никак не сообщаются с остальной частью квартиры.

Доктор Кроуэлл выглядел заинтересованным.

Квартира выходила на Парк-авеню и, будучи угловой, имела также и окна на боковую улицу.

Во фронтальной части, начиная от угла и уходя на юг, располагались: столовая, большая гостиная и полноразмерный холл.

В задней части дома, выходящей окнами во двор, находились три спальни: средняя принадлежала Юнис, спальня Сэнфорда была напротив холла, а спальня тетушки Эбби возле столовой. Обычно эта комната служила Юнис будуаром и гардеробной, но при случае использовалась и как гостевая спальня.

Эти три спальни были продемонстрированы медэксперту Кроуэллу. Будучи запертыми изнутри, они были изолированы от остального дома, хоть и сообщались между собой.

— Заперты на ключ?

— Нет, — ответила Юнис. — Там большие, прочные английские замки. Я имею в виду те, что защелкиваются сами собой, когда вы закрываете дверь, если только не приподняли собачку.

— Да, вижу, — заметил Кроуэлл. — Пружинные замки, довольно солидные. И они всегда запираются на ночь?

— Всегда, — подтвердила Юнис. — Мистер Эмбери не боялся грабителей, но он всю жизнь спал с запертой дверью и не мог покончить с этой привычкой.

— Значит… — маленькие птичьи глазки перескакивали с одного слушателя на другого, пока не остановились на тетушке Эбби. — Значит, мисс Эймс, вы также еженощно запирались вместе с племянницей и ее мужем, защищаясь от злоумышленников?

— Да, — тетушка Эбби казалась встревоженной. — У себя дома я не спала взаперти, и поначалу это беспокоило меня. Но, как видите, у моей комнаты нет другого выхода, кроме как через спальню миссис Эмбери, а так как дверь между моей и ее комнатами никогда не запиралась, для меня это мало что меняло.

— О, вот таким путем? — доктор Кроуэлл, будучи в своей манере, вскочил и бросился в комнату Юнис. Из этой средней комнаты был выход направо — в будуар, и налево — в спальню Эмбери.

Последняя дверь была заперта, так что Кроуэлл направился в будуар, то есть нынешнюю комнату тетушки Эбби. Здесь для нее поставили небольшую кровать, а комната была достаточно большой и комфортной. Она была роскошно обставлена, полностью соответствуя изящному вкусу хозяйки дома.

Кроуэлл прошмыгнул по комнате. Он выглянул в окна, выходившие на задний двор; в окно, выходившее на боковую улицу, заглянул в ванную, а затем вернулся обратно в комнату Юнис. Здесь он изучил огромное окно, состоявшее из трех пролетов и выходившее во двор.

Он осмотрел запертую дверь Эмбери, а затем вернулся в гостиную, где вновь предстал перед аудиторией.

— Извне никто не входил, — объявил он. — От окон до земли десять этажей и ни балконов, ни пожарных лестниц. Итак, у нас есть две возможности: либо мистер Эмбери был кем-то отравлен уже за запертыми дверями, либо двери не были заперты.

Нервные руки вновь принялись за дело. Медэксперт выглядел подобно бомбометателю, выпустившему свой снаряд и ожидавшему результата. Его стремительные глаза метались с одного лица на другое, как бы высматривая преступника. Он был неподвижен (за исключением постоянно движущихся зрачков), и в тот момент никто не произнес ни слова.