Маленькое личико - [91]

Саймон понимал: надо радоваться, что Элис жива, но его терзал жгучий страх. Пока ее не было, он фантазировал о каких-то отношениях с ней – с прежней Элис, что ни капли не походила на его начальницу. Однако той, кого Саймон увидел две недели назад на лестнице «Вязов», наверное, больше не существует – если она вообще существовала. И даже если бы Саймон сумел найти ее, он знал, что своей застенчивостью и комплексами все погубит. Да еще эти новости об Элис. Саймон на опыте убедился, что есть лишь один способ понять человека: судить по поступкам, вместо того чтобы анализировать воображаемую личность, пытаясь предсказать ее действия. Нужно исходить из фактов. Что сделала Элис? И что за человек она после этого?

Может быть, лучше вообще ни с кем близко не сходиться? Слишком уж глубоко в твою психику вторгаются другие люди, и они задают чересчур много трудных вопросов. «Саймон, ты девственник?»

Да, Саймон сердился, но это не был привычный клокочущий гнев, а напротив – холодное, тяжелое отрезвление, что свинцовой болванкой залегло где-то под ложечкой. На сей раз ему не хотелось молотить кулаками, только бы излить ярость. Гнев не требовал никаких движений. Это новое чувство нужно было спрятать и взлелеять – высокое и сложное, чуждое спешки. Им необходимо заняться. Саймон не знал, кто причиной: Элис, Чарли или они обе. И хотел сейчас побыть наедине с собственными мыслями.

Дэвид Фэнкорт отворил дверь, когда Саймон уже в третий раз потянулся к звонку.

– А, это вы, – узнал он детектива.

Бордовая пижама в турецкий огурец, махровый халат шоколадного цвета. Темная щетина, красные, опухшие глаза.

– Наверное, не вовремя?

Фэнкорт невесело усмехнулся:

– Пожалуй, теперь долго ждать придется. Та к что входите.

Следом за хозяином Саймон прошел на кухню и сел. «На этом же стуле я сидел в первый раз», – подумал он. Дэвид устроился напротив.

Теперь на кухне все было иначе: повсюду грязная посуда, переполненное ведро, на полу мусор. В холле Саймон заметил ворох мятых газет, будто кто-то пинал их грязными ботинками.

– Не справляетесь в одиночку? – заметил Саймон.

Ему стало жаль Фэнкорта. Парень не в силах пережить того, что его мать – убийца. Кажется, он не вымолвил ни слова, когда Чарли ему сообщила про Вивьен. Просто сидел, уставившись на нее.

– В подобные минуты нельзя оставаться одному. Может, взяли бы к себе сына?

Дэвид помрачнел:

– Феликсу лучше без меня.

– Почему? Не понимаю.

– И не надо.

Саймон склонил голову, стараясь поймать взгляд собеседника.

– Мистер Фэнкорт, вы не сделали ничего дурного. Не надо казнить себя за поступки матери.

– Я должен был догадаться. Ну, в тот день, когда Лору нашли. Ясно было, что история шита белыми нитками.

– Какая история?

– О том, что Лора попросила маму присмотреть за Феликсом, пока сама будет в клубе. Лора бы ни за что так не поступила. Она маму терпеть не могла. Мне сразу это показалось немного странным, но… не хватило ума докопаться до правды.

– Ум тут ни при чем. Ни один сын не станет подозревать мать в убийстве.

– Уверен, что вы бы заподозрили, Саймон. – Дэвид изобразил слащавую улыбку.

– Может, через день-другой передумаете? Заберете Феликса домой?

– Нет.

Саймон вздохнул. Пожалуй, сейчас и впрямь не лучшее время, но он должен сообщить бедняге новость: пришли результаты анализа. Умолчать о них нельзя. К тому же Дэвид, конечно, подавлен и безразличен, но никаких признаков того, что он не в своем уме или психически неуравновешен. На его месте любой впадет в депрессняк. Совершенно нормальная реакция. И наверное, правильно, что Фэнкорт отправил Феликса к Мэгги и Роджеру Крайер. Мальчику лучше жить в нормальной семейной атмосфере, пока его отец не придет в чувство.

Саймону было совестно, что он так плохо думал о Фэнкорте, ведь теперь ясно: виноват Дэвид лишь в том, что, столкнувшись с трудностями, проявил грубость и раздражительность. Только из-за этого, да еще из ревности Саймон ненавидел его и готов был оклеветать. Теперь его долг перед Фэнкортом – сказать правду. Вывести Дэвида из оцепенения способна лишь новость, принесенная Саймоном.

– Мы нашли вашу дочь, – мягко сказал Саймон. – Я имею в виду Флоренс.

Фэнкорт наконец посмотрел детективу в глаза, и на его лице Саймон прочел лишь скуку.

– Она мне здесь тоже не нужна. Отдайте Элис.

– Но…

– Элис хорошая мать, а я ничтожество. Это не обсуждается.

– Наверное, мне положено извиниться перед вами, мистер Фэнкорт.

– Я получил по заслугам. Как говорится, что посеешь, то и пожнешь.

Саймон перестал что-либо понимать. Неужели этот парень не собирается бороться за жену и дочь, отстаивать свое право на счастье? Но, как бы то ни было, нужно сообщить, ради чего приехал, даже если Дэвиду это неинтересно.

– Мы нашли Элис с ребенком в доме Брайони Моррис, сослуживицы Элис, – продолжил Саймон заготовленную речь. – После… происшествия в «Уотерфронте» мы сделали анализ ДНК ребенка и вашей жены…

Фэнкорт слушал безучастно.

– И они совпали. Третьего октября, в пятницу, Элис унесла отсюда свою дочь.

Саймон вздохнул и покачал головой. Ему хотелось занять у Дэвида чуток безразличия, если оно, конечно, не напускное.