«Маленький СССР» и его обитатели. Очерки социальной истории советского оккупационного сообщества в Германии 1945–1949 - [30]

Заклеймив неправильные методы, генерал-лейтенант сам не сумел удержаться в колее толерантности. Когда потребовалось оперативно убрать урожай, все слова об особом «несоветском» подходе были оставлены на потом. Телегин предложил отправить чуть ли не в каждое село уполномоченных, чтобы ускорить уборку урожая 1945 года259. В ход пошли привычные советские методы – администрирование, ручное управление, трудовые мобилизации населения городов и сел, принуждение – чаще в форме штрафов, но иногда и в виде арестов. Немцы, мобилизованные на уборку урожая, должны были трудиться «столько часов в день, сколько требуют задачи», а лучше всего с 7 до 22 часов, а обедать тут же на поле260. В общины, как и предполагал Телегин, поехали уполномоченными работники комендатур и местных самоуправлений. А генерал-лейтенант Ф. И. Перхорович в провинции Саксония самолично проверил «состояние хлебов на полях, расположенных у дороги» и, установив «преступное отношение к уборке урожая», объявил, как и положено, выговор местному ландрату261. Возможно, в первые месяцы после оккупации советские мобилизационные навыки, отточенные войной, принесли свои плоды, но долгое время эффективно управлять советской зоной оккупации в таком режиме было невозможно.

Первые комендантские попытки руководить экономической жизнью немцев закончились суровым приговором, который маршал Жуков в августе 1945 года вынес стихийно сложившимся оккупационным практикам. Немецкая экономика в первые месяцы оккупации, считал Главноначальствующий, подверглась разрушительному воздействию чисто советского административного произвола. Военные представители на предприятиях, командиры войсковых соединений и частей, коменданты игнорировали права немецких самоуправлений, нарушали принцип частной собственности, допускали самоуправство. Они отстраняли промышленников и торговцев от руководства их собственными предприятиями, пытались «хозяйничать» (это слово взял в кавычки сам Жуков) на фабриках, торговых складах и в магазинах. Имели место незаконные реквизиции товаров и материальных ценностей, принадлежавших немецким предпринимателям. В результате многие предприятия были дезорганизованы, работали без плана, без перспектив и уверенности в завтрашнем дне262.

К вопиющим примерам подобного самоуправства можно отнести действия коменданта капитана Б., который «обобществил» в своем районе бойни, мельницы, хлебопекарни, пивной и кожевенный заводы, электростанцию… «Обобществление» означало, что все хозяйственные действия владельцы или директора предприятий совершали с разрешения коменданта, а свои доходы вносили на общий счет, открытый в немецком банке. С этого счета комендант оплатил, например, услуги немецкого врача по медицинскому осмотру населения для выявления венерических заболеваний – 5 марок за мужчину, 10 марок за женщину263.

Другие коменданты не были столь рьяными «реформаторами», но и они с трудом находили в своем личном опыте адекватные желаниям начальства поведенческие стереотипы. Кто-то собственноручно составлял для немецких управляющих на предприятиях планы, а добывая сырье, действовал вполне по-комиссарски. Военный комендант района Варен (провинция Мекленбург) ежедневно вызывал к себе на ковер руководителей местных самоуправлений, заслушивал их отчеты и давал «накачку». Один из его сотрудников пошел еще дальше. Он любил пугать подведомственное население: «Кто не будет выполнять задания, у того отберу весь скот». И чтобы продемонстрировать свою решимость, сгонял скот во двор бургомистра264. В военной комендатуре района Ауэрбах один из офицеров, составляя списки крестьян, не выполнивших поставки, назначал каждому срок ссылки в Сибирь, а также, непонятно почему, в Калининскую и Смоленскую области265. Запугивание Сибирью было чистым блефом, но на немецких бауэров на первых порах действовало.

Крестьянам нередко приходилось терпеливо отбиваться от несправедливых обвинений в саботаже и доказывать, что они не саботируют сев, а всего лишь просят учесть очевидное: «…не хватает тягловой силы, наши лошади истощены от недоедания. Часть лошадей больна»266. В свою очередь работников комендатур, пытавшихся войти в положение немцев и избавить их от выполнения невозможных или глупых заданий (например, сдачи яиц от несуществующих кур), вышестоящее начальство (по делу и без дела) обвиняло в либерализме, отчитывало за то, что мало штрафуют и редко отдают под суд за саботаж267. Вообще говоря, работникам комендатур было исключительно трудно пройти без нагоняев начальства между Сциллой либерализма и Харибдой администрирования.

Сваговцы принесли в Германию советские навыки угрожающей политизации любого сбоя в системе управления. Поэтому любые попытки объяснений, что выполнение сельскохозяйственных работ связано с климатическими условиями, могли спровоцировать начальственную инвективу с явно угрожающим подтекстом: от политработников требуется оценивать жизнь с классовых позиций и не поддаваться «немецким настроениям». Иначе на полях очередного донесения может появиться осуждающая резолюция: «Анализ не политработника!»