Маленькие девочки дышат тем же воздухом, что и мы - [9]

Шрифт
Интервал

Девочка продолжала стоять, по-прежнему не шевелясь и по-прежнему улыбаясь.

Какое-то время еще можно было различить лунный отблеск на ее зубах, а затем наступила ночь.

Утром улыбка оказалась на прежнем месте. Ни намека на усталость под цветной коркой.

Захлопали по стенам ставни, защелкали оконные шпингалеты, волна возмущения накатила с новой силой. Вот закончатся завтраки, и пробьет час принятия серьезных решений.

Площадь блестела от солнца. В порту неторопливо вальсировали корабли, а в дали сверкало море. Стоя у окна, молочница упивалась кофе с молоком.

Какой-то мальчик, видно местный, чтобы не терять времени, перебежал площадь, увертываясь от редких машин. Проходя мимо, он мельком взглянул на девочку и небрежно бросил:

— Ты чего здесь?

— Стариков коллекционирую.

— А хорошие попадаются?

— Бывает.

Он кивнул и прыгнул на проезжую часть.

Большой красный автобус уже подъезжал.

Королева школьного двора 

Посвящается Катрине Ардити

Софи Бостоф была королевой двора. Даже трудно себе представить, что кто-то мог бы спуститься по лестнице впереди нее или не поздороваться с ней утром. Как только она появлялась, вокруг нее сразу же собиралась девичья стайка, готовая внимать, почитать, оберегать.

Все находили ее красивой. У нее были большие глаза и свободно ниспадающие на плечи волосы. Ее мать никогда не заплетала их в косы и никогда не затягивала в хвостик. Софи носила светлые узорчатые передники, на каждом из которых, по краю кармана, было вышито ее имя.

Любили ее все. Она казалась загадочной, но улыбалась любезно и охотно, а еще умела так склонять голову на левое плечо, что даже учительница ни в чем не могла ей отказать.

Софи же любить всех не собиралась. Это и был ее секрет.

На уроках она проявляла старательность. Рассудительная, немного отстраненная, она выполняла все задания, но никогда не была в числе тех, кто сразу же просится отвечать; она получала хорошие оценки, но никогда не переспрашивала учительницу во время объяснений.

Во дворе Софи великолепно прыгала со скакалкой, великолепно играла в мяч, даже могла, при случае, выиграть у мальчишек в бабки, но все-таки предпочитала штуки более загадочные. Дома, после уроков, она много читала, а потом, на переменах, любила рассказывать о прочитанном. Когда книжные истории заканчивались, она придумывала свои, и никто ничего не замечал.

Любили Софи все, но Софи хотела иметь одну подругу. И выбирать должна была именно она. Она уже исключила толстуху Жозиану, которая была слишком услужливой; Камиллу, которая не всегда говорила правду; Регину, которая была новенькой; Мадлену, которая была слишком грустной; Терезу, сестру Мадлены, которая была очень красивой, но слишком старой. В ее распоряжении оставалось еще много возможных подруг, но она предпочитала все-таки Катрину.

Катрина была самой маленькой, самой худенькой и самой хрупкой. После приступов безудержного веселья ее охватывала внезапная грусть; взгляд ее черных глаз туманился, она замыкалась в себе, обнимая прижатые к груди колени. И казалось, что она вот-вот бесследно исчезнет, забившись в своем темном углу, если бы не огромная копна золотых, вьющихся, густых, непослушных волос, возвращавших ее к жизни. Разговаривая с ней, каждый машинально гладил ее локоны, удивляясь их силе.

Именно ее Софи хотела сделать своей подругой, выбор был сделан, и оставалось лишь 1) выдумать тайну, 2) придумать испытание, 3) рискнуть.


Когда прозвенел звонок на перемену, Софи первой спустилась во двор. Она уселась на край каменной скамьи — скамьи для рассказов — и стала ждать. Девочки собрались вокруг нее, самые маленькие сели на корточки или прямо на землю, старшие встали сзади. Софи объявила, что расскажет одну историю, и что эта история будет длиться не одну перемену.

Севшая было на корточки Катрина, поджала под себя ноги, устроилась поудобнее и одернула передник.

Софи закрыла глаза, глубоко вздохнула и начала:

— Жил-был очень добрый, но очень некрасивый король и очень злая, но очень красивая королева. И был у них очень добрый и очень красивый сын...


Учительница тихонько подошла поближе, чтобы тоже послушать. Рассказчица сразу же замолчала и посмотрела на нее с улыбкой. Учительница покраснела и отошла к двум коллегам, прогуливающимся под навесом.


Софи со всеми подробностями рассказала о воспитании принца, о его умении скакать на лошади и пользоваться оружием, о его старательности в учении, доброте к крестьянам, она рассказала о подвиге, который он совершил в четырнадцать лет, вырвав ребенка из когтей мерзкого чудовища.

На других переменах она рассказала о его парчовых одеждах, о праздниках в замке, о нежном голосе принца, поющего вместе с трубадурами, о справедливой войне, начатой и выигранной его отцом, о предательских кознях его матери.

На следующих переменах она рассказала, как принц умел распознавать цветы и хранить в секрете рецепт приворотного зелья лесной феи, как он наказал изменника Гедеона. Предавшего его отца...

Маленькие девочки заерзали, оправили свои платья и вытянули вперед шеи.

— В нескольких милях от королевского замка жила принцесса, которую все считали прекрасной и которая никогда не покидала своей башни. Однажды принц приехал в этот замок с посланием от своего отца и, поднявшись в башню, в первый раз увидел юную принцессу.


Еще от автора Поль Фурнель
Читалка

С 1452 года, с издания 42-строчной библии Гуттенберга, текст и книга составляли единое целое. Опубликовать текст означало напечатать книгу, чтение текста подразумевало чтение книги, а приобрести текст можно было лишь купив книгу…Эта история началась вечером обычной пятницы, когда практикантка принесла ветерану издательского дела Роберу Дюбуа, бывшему владельцу, а ныне главному редактору издательства, которое все еще носит его имя, электронную читалку. Глядя на «гладкую, черную, холодную штуковину», старый издатель понимает, что отныне его жизнь уже не будет прежней.


Рекомендуем почитать
Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».


Блюз перерождений

Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.


Другое детство

ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.


Рассказы

В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.


Объект Стив

…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.


Не боюсь Синей Бороды

Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.


Притчи

Аллегория, морализаторство, свифтовская сатира, попытка ответить на вечный вопрос, кто — Бог или сам человек — отвечает за причиненное миру зло, вписывание сверхъестественного в повседневную жизнь — все это присутствует в новеллах Поуиса в полной мере. «Притчи» считаются самым известным сборником его новелл. Герои — среди которых, кроме человека, животные и даже неодушевленные предметы — ведут нравоучительные и не лишенные юмора беседы о вере, природе греха, человеке, приходя подчас к совсем неутешительным для последнего выводам.Девятнадцать рассказов сборника — девятнадцать маленьких моралите — преподают урок колкого, ироничного гуманизма: оказывается, можно учиться и у самого малого создания Божьего там, где человечности учит не человек, а самая обыкновенная блоха.Перевод и вступительная статья Валерия Вотрина.