Маленькая история большой любви - [47]

Замерев в центре поляны, она некоторое время к чему-то прислушивалась, потом улыбнулась, словно получив ответ на какой-то тревожащий её вопрос, и только тогда решительно подошла к камню. Усевшись на него мастерина Альэдера сняла свои сапожки, стянула тонкие носки и закатала до колен брюки. Удовлетворившись полученным результатом, эльфийка спрыгнула с камня и радостно ощутила, как капельки росы остаются на её ногах, как немного колючая, но по-весеннему упругая травка щекочет ступни, как энергия, струящаяся теперь повсюду, наполняет тело, залечивает душу, согревает её, дарит ощущение радости, счастья, гармонии и одновременно веселья.

Альэдера встала в центре поляны, подставляя лицо под едва ощутимые дуновения тёплого ласкового ветра. Сейчас она чувствовал эту поляну, как саму себя. Чувствовала, понимала, принимала… Больше не было одинокой эльфийки и заброшенного куска парка, спрятанного ото всех в зарослях малины. Были два существа нашедших друг друга. Нашедших, понявших и… принявших.

Чуть слышным шёпотом мастерина начала петь старинную эльфийскую песню. С каждой нотой её голос креп, набирал силы, соединялся с магическими потоками и вибрировал с ними в унисон.

О чём она пела?

Древнеэльфийский очень труден для точного перевода. Но во многом он отражает мир таким, каким его чувствуют и понимают эльфы. Это с людьми они холодны и высокомерны, ведь люди лживы и лицемерны. Растения же… они никогда не врут. Древнеэльфийский — это язык природы. Язык, который она понимает, который отражает её суть, сущность и первозданное величие. Позже, когда эльфы начали отдаляться от природы, пытаясь жить и в современном мире им пришлось преобразовать свой язык, оставив древний диалект лишь для избранных учёных и старинных песен, который уже мало понимали, но всё же… помнили.

Так о чём она всё же пела?

О весне. О возрождении. О первом зелёном ростке, пробившемся из под снега, назло всем ветрам и морозам. О небе, чистом и светлом, прозрачном и далёком, но при этом удивительно прекрасном. О цветущих садах. О пении птиц. О распускающихся лепестках цветов. Об утренней росе, украшающей крошечными бриллиантиками тонкие нити травы, только что раскрывшиеся бутоны цветов. О первых лучах ласкового солнца. Об улыбке влюблённых. О жизни. О Весне.

Она пела обо всём и… ни о чём, потому что всё и было создано из ничего.

Пела и кружилась по поляне, раскинув руки, ноги легко касались травы, будто взлетая над землёй, а тело повторяло движение древнего танца Приветствия. Танец Жизни. Танец Света. Древний как само мироздание и прекрасный, как восход солнца.

Она пела. Она кружилась. Она отдавала всю себя. Всё и быстрее и быстрее. Всё громче и громче. Движения становились смазанными. Ноты слишком высокими. Прыжки на грани возможностей. Но она продолжала. Выплёскивая себя. Делясь с миром и принимая его. Беря и отдавая. Улыбаясь и плача. Всё быстрее. Всё выше. Всё громче. А небо танцевало вместе с ней, повторяя безумные, понятные только им движения. Всё быстрее… Всё выше… И поляна подхватывала безумный ритм, вторя эльфийке, поддерживая подхватывая, помогая. Всё быстрее… Всё выше… В унисон природе. В унисон магии, жизни, солнцу, небу. Быстрее… Выше… Быстрее! Выше!

Быстрее!!!

…

Выше…

Миг.

И… замереть на пике. Раствориться. Исчезнуть. И… Упасть. Прямо так — на землю. Утонут в разнотравном ковре и подставить лицо лучам взошедшего уже довольно высоко солнца. Улыбаясь. Плача. Принимая свою силу, такой, какая она есть — со всеми минусами и плюсами, достоинствами и недостатками. Принимая ВСЮ себя: своё настоящее, своё будущее, своё прошлое…

ГЛАВА 7. И невозможное возможно… или не будите спящего дракона

Дери рассматривала себя в зеркало, собираясь на очередной бал.

Прошло уже больше полугода с тех пор, как они украли у императора Ключ Горы Изначальной.

Многое ли изменилось за это время? Пожалуй — да.

Она никогда не жила с кем-то. Даже в детстве, в Лесу, когда они теоретически жили в одном доме, одной семьёй у каждого было своё пространство, свои интересы, своя жизнь. Иногда, ей казалось, что даже о соседях по общежитию в университете, она знала больше, чем о членах своей благородной до тошнотворности и заносчивой до… (Дери с трудом сдержала вертевшееся на языке ругательство) неприличия высокородной эльфийской семьи.

Теперь же… Теперь всё было иначе.

Раньше она не просто не знала, но даже предположить не могла, какового это: просыпаться каждый день в его объятьях, чувствовать привычный аромат горького шоколада и миндаля, смешанного с едва уловимой горчинкой от сигар, которые Шиа любил курить по вечерам, млеть от нежных поцелуев то в шейку, то в ушко, чувствовать тепло его рук, ощущать, как он крепко прижимает её к себе и… тихо таять от счастья, когда эти знакомые и такие родные губы ласково шепчут: «С добрым утром, маленькая» и нежно целуют. Нежно, бережно, ласково… и тут же уверенно и властно. Чувствовать всё это каждый день и знать, что так было вчера, так будет завтра, понимать, что готова отдать этому дракону всё: себя, свою тело, свою магию, свою душу, что она пойдёт за ним куда угодно, даже в чертоги Изначального, что он для тебя ВСЁ: и небо, и земля, и воздух, что рядом с ним её жизнь наполнена смыслом, что только ему она улыбаешься, что не может больше заснуть, когда его нет рядом, что теперь она начинает тревожится, стоит ему на пять минут задержаться на работе, что ей уже давно кажется, будто у них одна аура, одно сердце, одна душа.