Маленькая Фадетта - [29]

Ландри пришелъ къ заключенію, что Фадетта любила его дружески и мирно, онъ никогда не былъ пустымъ хвастунишкой. Онъ такъ стѣснялся съ Фадеттой, точно не слыхалъ ея разговора съ красивой Маделонъ.

За то маленькая Фадетта была проницательна; она догадалась, что Ландри безумно въ нее влюбился, и это сознаніе наполнило ея душу такимъ блаженствомъ, что въ первую минуту она обомлѣла. Но она дорожила своимъ легко пріобрѣтеннымъ счастіемъ и потому не сдавалась сразу, не желая охлаждать Ландри слишкомъ быстрой побѣдой. Онъ просидѣл съ ней до ночи и все не могъ съ ней разстаться; онъ еще не смѣл напѣвать ей любовныя рѣчи, а довольствовался тѣмъ, что смотрѣлъ на нее и слушалъ ея голосъ. Онъ забавлялся съ скакуномъ, который бѣгалъ недалеко отъ сестры и скоро къ нимъ присоединился. Ландри ласкалъ его и скоро замѣтилъ, что бѣдный мальчикъ былъ не золъ и не глупъ съ тѣми, кто былъ добръ къ нему. За одинъ часъ онъ такъ освоился и привыкъ къ близнецу, что цѣловалъ его руки и называлъ его «мой Ландри», какъ и сестру звалъ «моя Фаншонъ». Ландри почувствовалъ къ нему нѣжность и состраданіе; онъ находилъ, что напрасно презирали бѣдныхъ дѣтей, которыя нуждались въ ласкѣ и любви, чтобы сдѣлаться лучше и добрѣе.

Съ этого дня ежедневно Ландри видѣлъ маленькую Фадетту; если онъ встрѣчалъ ее вечеромъ, ему удавалось поговорить съ ней; за то днемъ она не могла останавливаться долго, но онъ все-таки радовался возможности поглядѣть на нее и перекинуться съ ней нѣсколькими словами. Она все такъ же хорошо одѣвалась и вела себя тихо, вѣжливо разговаривая со всѣми; это нельзя было не замѣтить, и постепенно перемѣнили съ ней тонъ и обращеніе. Къ ней перестали придираться, такъ какъ она стала благоразумна и перестала дразнить и насмѣхаться надъ всѣми.

Но общее мнѣніе не мѣняется, къ сожалѣнію, съ такой быстротой, какъ наши рѣшенія; довольно много времени прошло, пока общее презрѣніе къ ней обратилось въ уваженіе, и отвращеніе замѣнилось благосклонностью. Позже вы узнаете, какъ постепенно произошла эта перемѣна, а въ настоящее время не придавали большаго значенія хорошему поведенію Фадеттѣ.

Нѣсколько добрыхъ стариковъ и старушекъ иногда судили и рядили дѣтей и подростковъ, сидя подъ старыми орѣшниками; эта молодежь выросла на ихъ глазахъ и они считали себя какъ бы ихъ родителями. Они глядѣли, какъ нѣкоторые танцовали, а другіе играли въ кегли, и разсуждали о нихъ.

— Вотъ изъ этого выйдетъ храбрый солдатъ, онъ отлично сложенъ и его не освободятъ отъ военной службы; этотъ пойдетъ въ отца, онъ такой же сообразительный и умный, за то вотъ тотъ наслѣдовалъ спокойствіе и разсудительность матери. Молоденькая Люсетта будетъ современемъ хорошенькой служанкой, а толстая Луиза многимъ придется по вкусу. Дайте подрости Маріонъ, увидите, какъ она съ годами поумнѣетъ.

Когда приходила очередь маленькой Фадетты, то про нее говорили такъ:

— Посмотрите, какъ торопится она убѣжать, она не хочетъ пѣть и играть съ прочими. Вѣроятно, она очень сердита на дѣтей, что они ее растрепали за танцами. Теперь она иначе причесывается и стала не хуже другихъ.

— Замѣтили вы, какъ она съ нѣкоторыхъ поръ побѣлѣла? — говорила мать Кутюрье. — Прежде ея кожа смахивала на утиное яйцо, столько на ней было веснушекъ; теперь, когда я видѣла ее вблизи, я нашла ее такой блѣдной и бѣленькой, что спросила: нѣтъ-ли у нея лихорадки? Можетъ быть, она и выровняется со временемъ: часто дурнушки хорошѣютъ въ семнадцать и восемнадцать лѣтъ.

— Потомъ онѣ умнѣютъ съ годами, — продолжалъ отецъ Нобэнъ, — начинаютъ наряжаться и хорошѣть. Давно бы пора замѣтить сверчку, что она не мальчикъ. Всѣ мы думали, что она пойдетъ по стопамъ матери и осрамитъ весь нашъ округъ своимъ поведеніемъ. Но довольно съ нея этого примѣра; вы увидите, что она исправится и будетъ вести себя хорошо.

— Давай Богъ, — сказала малъ Куртилье, — а то не годится дѣвушкѣ быть сорванцемъ. Я тоже надѣюсь на Фадетту; намедни я ее встрѣтила, она привѣтливо со мной поздоровалась и спросила, не лучше-ли мнѣ? А раньше она постоянно бѣгала за мной и передразнивала мою хромую походку.

— Эта дѣвочка не злая, а просто шалунья, — говорилъ отецъ Генри. — Я знаю, что у нея доброе сердце; она часто возилась, изъ любезности, съ моими внучатами, когда дочь бывала больна. Она съ ними няньчилась такъ хорошо, что они въ ней привязались и не хотѣли разстаться.

— Правда, что я слышала, — продолжала мать Кутюрье, — будто одинъ близнецъ отца Барбо въ нее влюбился съ праздника св. Андоша?

— Вотъ еще, охота вѣрить глупостямъ, — отвѣтилъ отецъ Нобэнъ. — Просто дѣти забавляются; вѣдь вы знаете, что Барбо и его дѣти не глупые.

Такъ судили и рядили маленькую Фадетту, но часто про нее забывали, потому что она отъ всѣхъ скрывалась и ее рѣдко видѣли.

XXV.

За то ее часто видѣлъ и наблюдалъ за ней Ландри Барбо. Если ему не удавалось поговорить съ ней, онъ сердился, но стоило ему только встрѣтиться съ ней, онъ моментально успокоивался и былъ доволенъ, такъ умѣла она вразумить и успокоить его. Она вела съ нимъ тонкую игру, не лишенную кокетства, такъ ему иногда казалось, по крайней мѣрѣ. Ея намѣренія были, впрочемъ, самыя честныя: она и слышать про его любовь не хотѣла, пока онъ не вникнетъ и не разсудитъ обстоятельно свое положеніе. Значитъ, онъ не имѣлъ права упрекать ее.