Маленькая девочка в Эмиратах - [22]

Многочисленные исследования гениев показали, что у них необязательно были выдающиеся или талантливые отцы. Но у них всех были исключительные, необыкновенные матери. Евреи мудры в своём определении национальности ребёнка по матери.

Мама была необыкновенным человеком. Она училась в трёх институтах: горной инженерии, на физмате новосибирского педагогического и в СЮИ[9]. Она везде поступала легко. У мамы была феноменальная память и навык скорочтения. Мама знала всю «Советскую энциклопедию» наизусть. Она знала всю высшую математику Лобачевского. Она играла в шахматы лучше всех. О её стрелковых способностях ходили легенды. И даже её отъявленные враги признавали, что она «математик от Бога». Мама умела перемножать в уме трёхзначные числа. Но она никогда не считала себя гением. Она говорила: «Каждый может добиться того же, но люди слишком ленивы».

Это она рассказала десятилетнему Ларчику про отпечатки пальцев, их виды и как их снимать. Они снимали отпечатки пальцев дома, вместе. А мама учила её распознавать узоры. Это она показывала десятилетнему Ларчику, как нужно проводить следственный эксперимент или изучать место убийства, как нужно обводить мелом труп и на что следует обращать внимание. Ларчику нравилось. Ларчик думал, что это увлекательная игра.

Это она водила двенадцатилетнего Ларчика по всем моргам города, изучая искуроченные тела жмуриков и приучая к тому, что бояться надо живых, а не мёртвых. Это благодаря ей пятнадцатилетний Ларчик знал всю программу СЮИ, историю криминального мира и весь УК РФ наизусть, за что В СВОЁ ВРЕМЯ так быстро и выбился в авторитеты среди бандитов. УК РФ мало было знать. Мало знать законы – нужно ещё уметь их интерпретировать в свою пользу. И этому тоже научила мама.

Если они с мамой приезжали в новый город, то первое, что они делали, – шли в местный тир. Прийти, перестрелять там все возможные призы и уйти. У Ларчика никогда не получалось стрелять так же хорошо, как у мамы.

Мама. Иногда она стояла у окна и смотрела куда-то вдаль своими большими грустными глазами.

– Мама, почему ты такая красивая, умная и такая… одинокая?

– Видишь ли, Ларчик, муж никогда не допустит, чтобы жена была умнее его. Ему МУЖСКОЕ САМОЛЮБИЕ не позволит.

«Страшная это вещь, „мужское самолюбие", – думал Ларчик, – раз оно бросает таких красивых и умных женщин».

Но два раза в год, на Восьмое марта и мамин день рождения, вся их квартира наполнялась цветами. От «тайных поклонников». Цветов было столько, что некуда было ставить.

Недавно Лара встретила свою учительницу русского и литературы. «Ты знаешь, – сказала учительница, – за мою почти двадцатилетнюю педагогическую практику ты единственная, кто подходил ко мне после уроков и спрашивал, что ещё можно прочитать по этой теме, кроме школьной программы. Ты единственная, кто писал аннотации ко всем прочитанным книгам и изучал биографию автора, чтобы глубже понять смысл произведения».

И это тоже была мама. Без мамы Ларчик бы не догадался. Более того. Мама заставляла изучать книжное издательство, место, где была издана книга, кем, год издания и кто отвечал за качество информации. Тогда Ларчику казалось это излишеством. И только готовя докторскую, она поняла, зачем это было нужно.

Мама, мама. Это она приучила к порядку, дисциплине и умению выживать в любых условиях. После её прокурорского металлического голоса все угрозы уралмашевских отморозков казались детским лепетом. И это мамино, лейтмотивом, через всё детство: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». На колени Ларчика не смог поставить никто. Даже Ниндзя.

И вот такого человека не стало. Но рядом лежал плачущий комочек, и нужно было как-то жить дальше.

Конец