Маленькая девочка в Эмиратах - [11]

Лара любила гулять. Ни одна прогулка не обходилась без приключений. Складывалось такое впечатление, что она единственная европейка на весь город, хотя позже узнала, что это было не так. Просто другие не гуляли по улицам.

Как-то за ней увязался местный араб: «Пойдём ко мне в машину» да «Пойдём ко мне в машину». Такое случалось сплошь и рядом, и обычно она не реагировала. Но тут её опять переклинило. Она резко развернулась и сказала: «Скажи своей маме „пойдём ко мне в машину"!» Это было ниже пояса. Так говорить было нельзя.

Это считалось большим оскорблением. «Локал» подлетел к ней, как ужаленный, и замахнулся. Внезапно для себя она вспомнила свои далёкие уроки кёкусинкай, блокировки ножей и остановила его летящую руку. «Значит, твоей маме нельзя говорить „пойдём ко мне в машину", а мне можно?» – зло сказала она. – «Вы, русские, все шлюхи!» Она залепила ему звонкую оплеуху, за маму, за бабушку, за сестру, за всех своих родственниц. Он снова замахнулся, но она опять блокировала удар. «Наши женщины, в отличие от ваших, работают судьями, прокурорами и летают в космос! – прошипела она ему в лицо. – И если ты сейчас же не уберёшься, я подниму крик, что ты пытался меня изнасиловать, и у меня найдётся не одна дюжина свидетелей». Их уже окружила толпа зевающих индусов, чтобы посмотреть «живое кино». Ещё бы, не каждый день русские раздают оплеухи арабам в публичных местах.

Они развернулись друг к другу спинами и пошли прочь, каждый со своей злобой.

Предвзятое отношение продолжалось даже после её замужества. Никто не воспринимал их брак серьёзно. Друзья, часто приходившие по приглашению Мухаммеда на приготовленный им обед, общались всегда на арабском, и Лара мало что понимала, но она видела, как каждый раз муж начинал хмуриться, а потом у него и вовсе пропадало настроение. Когда гости уходили, она говорила:

– Let me guess: они опять спрашивали, в каком отеле ты меня подобрал, так?

– Ну, примерно так, – говорил Мухаммед.

– Хорошие у тебя друзья, Мухаммед!…Знаешь, кто из всех друзей тебе действительно друг? Адель!

– Адель? – у Мухаммеда вытянулось лицо. – Вы же собачитесь с ним каждую минуту, как он ни придёт. Вы с ним как кошка с собакой!

– Да, собачимся, потому что меня добивает его тупизна редкостная. Но он твой единственный друг.

– Ха! – однажды выдал Адель. – Лара, ты помнишь, как Мухаммед пришёл в порванной рубашке и сказал, что это он гвоздём зацепился?

– Помню, и что?

– Это он не гвоздём зацепился, это он из-за тебя подрался.

– Так ты у меня ещё и драчун? – ужасалась Лара.

– Я никому не позволю говорить о тебе плохо.

– Мухаммед, тогда тебе придётся подраться со всем Абу-Даби. На каждый роток не накинешь платок. Ты же видишь, что в этом городе всем мешает наше маленькое счастье. Люди не могут пережить, что кто-то может быть счастлив, несмотря на материальные трудности. Поскольку в этой части света даже счастье измеряется деньгами.

12

Но всё было не так уж и плохо в стране вечного солнца и спокойных людей. Лара наконец-таки нашла работу, интересную, творческую, неплохо оплачиваемую. Галина с марокканцем тоже вроде бы были счастливы вместе. И только у Мухаммеда продолжалась чёрная полоса. Хотя ему время от времени отдавали долги, так что жить было можно.

Как только ситуация стабилизировалась, Лару охватило дикое желание иметь детей. Не то чтобы ей раньше этого не хотелось, ей очень хотелось иметь ребёнка от Паши, но там было другое. Во-первых, у них с Пашей не было будущего, и она трезво это осознавала. Паша был нужен лишь для легенды. Во-вторых, неумно рожать детей в войну, в бандитском городе Е. В-третьих, у неё самой были серьёзные проблемы со здоровьем, она чуть не умерла. Какие дети?!

А здесь и сейчас было самое то. Мирное небо, много солнца, море, песочек и спокойные, воспитанные люди вокруг. Цивилизация. Материальные трудности и отношение друзей ничуть не беспокоили Лару. Главное, что здесь было безопасно и Мухаммед любил и берёг её.

Муж был очень трогателен в своей поддержке её желания иметь детей. Он повесил на стенку календарь, где крестиками и кружочками обозначал дни, наиболее благоприятные для зачатия. В эти дни они ничего не должны были планировать, высыпаться и хорошо есть.

Но детей не было. Он водил её по лучшим врачам Абу-Даби и Каира, он нежно о ней заботился. Шло время, а детей всё равно не было. Врачи утверждали, что всё нормально, отклонений нет. «Но и детей тоже нет, – горько думала Лара. – Наверное, меня в детстве перекололи мужскими гормонами, чтобы выше прыгала и дальше бегала».

– Я бесплодна, как мул, – говорила она мужу.

Он расстраивался.

– Не говори, пожалуйста, так, у нас ещё будут дети. Обязательно будут.

Паша

Прошлое её уже не беспокоило, спасибо мужу и его трогательной заботе. Ей перестали видеться во сне кровавые мальчики и истерзанные девочки. Но Паша… Паша продолжал сниться. Он будет сниться ей всю жизнь.

Однажды ей приснилось, что нужно ехать на зону, что его опять «закрыли». Она шла по какому-то хрустальному лесу, пока не добралась до «Шанхая». «Шанхай» представлял собой ледяной дворец. Вокруг толпились родственники заключённых, которых не пускали вовнутрь. Ей пришлось лезть через какой-то забор, в сопровождении охранников, которые указывали путь, совсем не в комнату для гостей. Её привели в какой-то барак, там на нарах лежал он. Бледный и больной. Вокруг шныряли зэки и спрашивали её, сможет ли она достать нервно-паралитический газ. «А сколько он действует?» – «Двадцать минут», – отвечала Лара. «Ну, за это время и „забелить"