Маленькая девочка со взглядом волчицы - [7]

Нам кажется, что наша человечность, это наша основа. Незыблемая, как гранитная скала. На самом деле, это не более чем лёгкий налёт, нанесённый на нас культурой. Те, кто, попав в жестокую мясорубку судьбы, продолжают за неё цепляться, умирают, а кто позволяет проснуться своему внутреннему зверю, выживают. Человечность — это хорошо, красиво и её не нужно терять, но иногда её нужно просто сворачивать, как плащ, и прятать в сумку. Она нужна там, где она нужна, а там, где ей нет места, она попросту бесполезна.

В этом плане демоны намного честнее сами с собой, чем люди. Они знают, какие они, и не противятся своей натуре. У них тоже есть социум, и в этом социуме есть свои правила, но, когда социум их не ограничивает, они не создают, как люди, иллюзорных границ для самих себя. Марго быстро впитала эту философию и, хотя полностью принять её ещё не могла, уже начинала понимать, насколько она ей близка. Рразелю даже удалось развенчать иллюзию мотивации, которой так любят обманывать сами себя люди, и Марго впервые, к своему собственному удивлению, поняла, что не только всю жизнь была окружена ложью, но и лгала самой себе. Можно говорить о том, что демоны совращают человека. Соблазняют его лёгкими путями, ложными посулами и искажёнными понятиями. Стремятся завладеть его душой и разумом. Но Рразель ни в чём не убеждал её. Он просто рассказывал, позволяя принцессе делать выводы самой. Потом рассказывал ещё, и она понимала, насколько её первоначальные выводы были ошибочны. Со временем она поняла, что нет правильных или неправильных выводов, есть разные точки зрения, от которых и зависит оценка происходящего.

— Не ищи оправданий своим поступкам и желаниям, ищи их истинную причину — наставлял он её. — Тогда у тебя никогда не будет душевных терзаний. Ты можешь обмануть себя, но только на время. Завтра всё изменится, и твоё оправдание не будет уже звучать так убедительно, как сегодня. А убеждать саму себя каждый день, да ещё, если не в одном случае, это дело утомительное.

Удивительно, но стоило ей осознать эту мысль, как словно свет вспыхнул во тьме. Она поняла, чего она хочет, и стало ясно, что для этого надо делать, а от чего необходимо отказаться. Нет, не нужно себя ломать или переделывать, просто не нужно себя ограничивать. С Марго словно упали оковы, которые она носила всю свою жизнь. Даже когда с неё сняли кандалы, она не чувствовала себя такой свободной, как сейчас.

— Я знаю, как нам поймать коменданта — сказала она

План был прост и эффективен, и немалая роль отводилась в нём принцессе.

* * *

Комендант снова стоял у края ямы и вглядывался в темноту. Принцесса, наверняка, уже давно мертва, но странное чувство продолжало его сюда манить. Он не мог понять, терзает ли его чувство вины перед ней или некое торжество превосходства, а быть может, он просто хотел убедиться, что приказ короля выполнен. Демон ещё не выл, но и времени прошло не так много. Что же терзало его душу? Что не давало спокойно спать?

Внизу показалось движение. Комендант наклонился над краем ямы, силясь разглядеть в этой тьме, хоть маленький намёк на то, что это. Внезапно из темноты вынырнула сама смерть. Худая, бледная, с диким взглядом карих глаз, она схватила его за шею и увлекла вниз. С тяжёлым грохотом он упал на дно ямы. Попытался вскочить, но снова рухнул. Подвела нога. Видимо, он сломал её при падении. Комендант выхвал меч и стал ждать нападения. В кромешной тьме ничего не было видно. Факел, который упал вместе с ним, тут же потух.

— Ты его сразу убьёшь? — послышался тихий шепот в темноте.

— Нет. Он большой. Будем есть его постепенно, а то испортится — ответил другой голос.

— Пожалуйста, без подробностей — взмолился первый голос.

— Всё забываю, какая ты неженка — со смешком ответил второй голос.

— Кто здесь? — крикнул в темноту комендант.

Голоса притихли, только звук падающих капель звучал в темноте.

— Я слышу вас. Отзовитесь — не унимался комендант.

Вместо ответа он почувствовал во тьме рядом с собой нечто большое, живое и невероятно сильное. Из его руки выдернули меч, а затем разоружили так быстро, что он даже не успел понять, как это сделали. Словно множество рук схватило его со всех сторон, и каждая утащила что-то своё. Он остался, как выброшенный на берег краб, которого лишили клешней.

— Он ногу сломал — констатировал чей-то голос у него над ухом. — С неё и начнём.

* * *

Яму огласил нечеловеческий крик боли, оборвавшийся, когда сознание милостиво покинуло коменданта. Марго часто по ночам снились такие же крики. Когда она оказалась в темнице собственного замка, её приводили посмотреть на допросы. А когда она не присутствовала рядом, она слышала эти крики в своей камере.

— На, ешь — приказал Рразель, сунув девушке в руки тёплый и скользкий от крови кусок мяса.

Она отрешилась от реальности и принялась жевать сырое мясо. Только начав есть, она поняла насколько голодна, а чем она утоляла голод, об этом лучше было не думать. Глаза не видят, а на вкус, мясо как мясо. В конце концов, не так просто вот так сразу отказаться от всего человеческого. Против этого бунтует не только разум, но и душа. Вот когда самообман, даже осознанный, помогает сохранить трезвость рассудка.