Мальчишник в зоне смерти - [26]

Едва присевший Костыль опять вскочил и затравленно огляделся.

— Не люблю я, когда про людей говорят, что их собираются харчить. Мне еще Диего своими шуточками надоел. У него все разговоры, что люди это мясо.

— Ладно, скажем по-другому, — согласился дядя Боря. — Помоги Ржавого завалить и получишь пол-лимона сразу.

— Это не так просто. Он везде с охраной ходит.

— Так ли уж везде. Ведь он где-то спит, трахается, в бане, наверное, моется. Ты укажи место и время. Остальное мы сделаем сами.

Костыль недолго колебался, наклонившись к самому уху дяди Бори, он быстро проговорил:

— Хорошо, я скажу, что вам надо. Ржавого всегда кто-нибудь пасет, и только к Черепу он идет один.

— К какому Черепу? — переспросил дядя Боря. — Кто это?

— Только не говорите, что узнали о нем от меня, иначе мне конец, — Костыль опустился в свое кресло и закрыл лицо руками. — Господи, зачем я рассказал о Черепе? Столько терпел, никому не говорил. А тут на тебе, выложил. Будто кто за язык все вытянул. Давно это тайна со мной ходит. Не поверите, это Череп меня изнутри жжет. Словно, просит: "Расскажи обо мне!"

— А этот Череп, он в законе? — поинтересовался Рекунков.

— Никто не знает, но Ржавый советуется с ним во всех своих делах. Только важных конечно. В мелочах у него и так фарт полный. За что бы ни брался, все получается. Только… — Костыль замялся.

— Что там еще? Договаривай! — Рекунков сразу почувствовал заминку.

— Баба у него сбежала. Знаете, наверное, Тамара из "Мокрого шлюза"?

Рекунков кивнул и поинтересовался:

— Тамарка кассу уперла?

— Не, — помотал головой Костыль. — Любовь у нее.

— Любовь? У Тамарки из "Мокрого шлюза"? — недоуменно переспросил Шершавый, и они с Рекунковым, не сговариваясь, расхохотались.

— Так говорят, — смутившись, проговорил Костыль.

— Кто бы ни был этот парень, у него точно крышу снесло, — заметил Шершавый. — Его доля быть Студебеккером перееханным. Его теперь из-под земли сыщут.

— Студебеккер его точно переедет, — согласился Костыль. — Если конечно сумеет с того света возвернуться. До сих пор это никому еще не удавалось.

— Студебеккер мертв? — удивился Рекунков. — Это радует.

— Мертвее не бывает, — подтвердил Костыль. — Любовничек Тамаркин столько дырок в нем понавертел, макароны можно просеивать.

— Кто этот крутой парень? Местный?

— Гастролер. Вроде прикинулся, что товар хочет скинуть, а потом на стрелке всех перемочил, забрал бабу, товар и был таков. Найдут, конечно. Его тоже, говорят, подстрелили. Нужно быть совсем с сорванной резьбой, чтобы рассчитывать, что его Ржавый после этого в покое оставит. Он после этого случая сразу к Черепу поскакал.

— Кстати, ты не договорил про этого Черепа. Кто это все-таки?

— Никто не знает, — зябко пожал плечами Костыль, в испуге даже оглянувшись на закрытую дверь. — Но Диего верит ему как самому себе.

— Еще один экстрасенс? Так у него же Артур есть.

— Артур боится Черепа как своей смерти. Он никогда к Черепу не ездит, один раз Ржавый заставил его, так при смерти вернулся. Неделю кровью блевался. Думали, не выживет.

— Что ж он с ним такого сделал?

— Не знаю, — Костыль опять оглянулся за спину, потом придвинулся и зашептал. — Говорят, он плату за услуги свои бабами берет. Такое с ними вытворяет, что смотреть невозможно.

— Ты скажи, как нам на него выйти?

— Бесполезно. Живым от него никому из ваших потом не уйти.

— Ничего, у нас есть кандидатура на примете. Он и Черепа и Ржавого в одну могилку положит на просушку. Так, где этого Черепа искать?

— Он в порту. Больше пока ничего не знаю. Но я узнаю. Есть у меня один рыбачек на примете, — он предупредил. — Только пусть все останется между нами троими. Никто не должен ничего знать о Черепе. Это в ваших интересах. При нашей следующей встрече я сдам вам его лежбище и время, когда Ржавый будет там. Но деньги привезет только кто-то из вас двоих. Иначе сделка не состоится.

— Слушай, Костыль, кончай трястись. Чего ты Черепа заранее боишься? Ты ж его даже не видел. Как и он тебя.

Уже собравшийся уходить, Костыль вернулся и сообщил:

— Вот еще что. Наши болтают, что в порту появились чужаки. Они тоже про Черепа спрашивали. На них пытались наехать, они всех завалили и ушли. Кто уцелел, говорят, их пули не берут.

Когда Костыль ушел, Шершавый повернулся к Рекункову и подытожил:

— По парню психушка плачет.

— Может, да, а может, и нет. Этот Череп серьезный парень.

— С чего это ты так решил?

— Мы с Ржавым год ничего поделать не можем. Он нас имеет, как хочет. А этот Череп заставил его на задних лапах перед ним ходить.

— Что же нам делать?

— Сидеть и задавать глупые вопросы! — вспылил Рекунков. — Найди мне парня, который Студебеккера завалил.

— Зачем? — продолжал гнуть свое непонятливый Шершавый.

— Нет, я тебя сейчас по голове стулом огрею! Черепа с Ржавым кто мочить будет? Когда я сказал Костылю, что у меня есть кандидатура, то его и имел в виду. У парня земля горит под ногами, единственный его шанс, кокнуть Ржавого первым. В этом с камикадзе наши цели совпадают.

— Смешная у него кликуха, Камикадзе, — ухмыльнулся Шершавый. — Он давно, наверное, из города слинял.

— Куда? Он же раненый! В порту ему оставаться нельзя, его там ищут. Он постарается теперь на нашей территории укрыться. Найди его.