Мальчик из джунглей - [42]

Но Большой и мама-орангутан, кажется, знали, что делают, когда вели нас через унылую плантацию. Мама-орангутан с Чарли, крепко обнявшей её за шею, уверенно и неутомимо следовала за Большим. Оба орангутана шли, не сбавляя шага. Уна-то время от времени останавливалась, чтобы полакомиться плодами молодых пальм – листья она отрывала, а сердцевину уминала за обе щёки. Но если она лакомилась слишком долго, мама-орангутан оглядывалась на нас и смотрела очень многозначительно. Под её взглядом Уна немедленно прерывала трапезу, и мы шли дальше. Без больших деревьев спастись от жары было негде, а солнце палило немилосердно. Я попросил Уну спустить меня на землю и соорудил самодельную шляпу из пышного пальмового листа, сорванного слонихой. Держать его всё время над головой было трудновато – рука затекала. Зато хоть какое-то спасение для нас с Бартом и Тонком.

Много дней и ночей мы шли по пальмовой плантации. Я уже начал ненавидеть это тоскливое место. И даже не из-за того, что наш однообразный путь тянулся бесконечно долго. Просто мне всегда хотелось есть и пить. На самом деле, кроме Уны, всем хотелось, вот что было ужасно. А ещё меня снедала тревога. А вдруг мы наткнёмся на охотников мистера Энтони? Бежать-то тут некуда, прятаться негде. Плантация тянулась до самого горизонта, куда ни глянь. Хоть когда-нибудь она закончится? Может, Большой и мама-орангутан не такие уж знающие проводники? Они упорно ведут нас в никуда.

Но зря я в них сомневался. Однажды утром наши провожатые вдруг ускорили шаг. Даже Уна, прежде топавшая как на прогулке, решительно устремилась вперёд, словно почуяв что-то. Я всё гадал, что это такое с ними со всеми, пока не увидел из-под полы своей пальмовой шляпы огромные деревья. Мы приближались к опушке джунглей! Я сразу воспрянул духом. И когда мы ступили под полог леса, я почувствовал, что вернулся домой. Здесь и был мой дом – в джунглях. Так здорово, что можно укрыться от солнца в тени и набивать живот фруктами, что есть где спрятаться от врага. Но даже не это было главным. Главное случилось, когда мы вышли на поляну, а за поляной оказался речной берег. Вода неторопливо текла широким потоком, искрясь в солнечных лучах. Наверное, это лучшее, что я видел в своей жизни.

Большой провёл орангутанов к самой воде. «Крокодилов высматривает», – решил я про себя. Уна тоже так всегда делала: внимательно и настороженно изучала реку. Большой медлил, бросал взгляды вверх и вниз по течению. Наконец он позволил орангутанам напиться вволю. Мы с Уной к ним присоединились. Но нам-то с ней, естественно, вода нужна была не только для питья, а чтобы выкупаться и вдоволь подурачиться. Вот тогда-то я и лишился своей жёлтой футболки. Я стянул её перед тем, как нырнуть, а вынырнув, обнаружил, что Барт с Тонком затеяли перетягивание каната. И вместо каната у них моя футболка. Я завопил было на них, но разве ж они послушают? В общем, за считаные минуты от футболки остались только клочья. Так что отныне мне предстояло расхаживать по джунглям нагишом – как, собственно, все тут и делают. И меня это нимало не смутило. И зачем я вообще столько времени носил футболку? «По привычке, – подумал я. – Иначе зачем?»

Пока мы резвились в реке, орангутаны смотрели на нас как на ненормальных. А мы с Уной, будь наша воля, остались бы в реке насовсем. Но у мамы-орангутана было на этот счёт своё мнение. Орангутаны уже пошли дальше, и мама-орангутан оборачивалась и смотрела на нас тем самым многозначительным взглядом. «Идёмте, дети, – безмолвно говорила она. – Нам пора». Не знаю почему, но я не сомневался, что мы направимся вдоль берега. Поначалу мы так и шли. Однако Большой то и дело останавливался и нерешительно поглядывал на другой берег. Он как будто сбился с дороги и засомневался. И пытался снова отыскать путь.

И мама-орангутан вела себя примерно так же. Она пристально всматривалась в противоположный берег. А потом вместе с Чарли, повисшей на её здоровом плече, она вдруг устремилась к воде. Они с Большим вроде бы что-то выискивали. «Может, опять крокодилов», – подумал я. Оба, кажется, не знали, что делать и куда идти дальше. И это было на них совсем не похоже.

Большой постоял на задних лапах, проверил, что там вверх и вниз по течению. Вода плескалась вокруг его лап. Мама-орангутан остановилась прямо за ним. А потом случилось кое-что и вовсе неожиданное. В отличие от меня Чарли сообразила, что сейчас будет. Тревожно повизгивая, малышка вскарабкалась повыше на маму. Я видел, что ей страшно хочется спрыгнуть и удрать куда глаза глядят, но она не решалась. А мать крепко притиснула её к себе.

И тут до меня дошло. Орангутаны выбирают место для переправы! Ну и дела! Они собираются плыть, только не ради развлечения, а чтобы попасть на тот берег. Вот уж не думал, что орангутаны вообще могут плавать. Малыши, помнится, предпочитали к воде не соваться – разве что попить, да и то уговаривать приходилось. Но теперь Большой вел маму-орангутана и Чарли в реку, а они послушно следовали за ним. Взрослые добрались до места, где им было по горлышко, и поплыли. Перепуганная Чарли намертво вцепилась в мать. Уна, кажется, тоже вознамерилась идти за Большим. Не выпуская крепко державшихся за меня Барта с Тонком, я вскарабкался по хоботу к слонихе на шею. Уна подождала, пока мы устроимся как следует, и медленно двинулась к воде. И когда она ступила в реку, мне вдруг стало как-то нехорошо. Вокруг нас крутились водовороты – может, из-за этого и у меня голова закружилась.