Мальчик из Бухенвальда. Невероятная история ребенка, пережившего Холокост - [57]

Однажды Шмуэль взял такой протершийся ремень, разрезал на куски и раздал их нам.

– Положите себе в ботинки, – прошептал он. В то время мы ходили в собственной обуви. Но она была вся стоптанная, потому что никому не хватало денег даже на покупку еды с черного рынка, не говоря уже о новых ботинках. Шмуэль сказал, что резиновые стельки закроют дыры у нас в подошвах.

Эсэсовец поймал Шмуэля с резиной в руках.

Этот человек, под два метра ростом и с усиками над губой, выстроил всех рабочих с нашего этажа в круг, а сам встал со Шмуэлем в центре.

– Никто не смеет красть у Третьего рейха! – рявкнул он. – Никто!

Дальше эсэсовец выхватил револьвер – с такой скоростью, что он серебряным пятном промелькнул в воздухе, словно гигантское насекомое.

Пуля вошла Шмуэлю в лоб. Мгновение он стоял, не мигая, и кровь от раны расплывалась по его лбу, словно чернильное пятно.

Когда он свалился на землю, я решил, что буду следующим, потому что у меня в кармане лежал кусок резины.

Однако я выжил. Эсэсовец не сообразил, что остальные обрезки Шмуэль раздал другим.

Но я знал, что моя жизнь зависит от многих условий. Надо следовать правилам – абсолютно всем; не привлекать к себе внимания; быть здоровым; выполнять свою работу. Ошибаться нельзя.

В тот день я забыл свое имя – стер его из памяти до тех пор, пока американский солдат не спросил, как меня зовут.

В тот день я превратился в порядковый номер.

* * *

Мы с Салеком, Мареком и Джо остались одни в нашей спальне. Все остальные мальчики разъехались: либо нашли себе жилье в городе после того, как устроились на работу, либо эмигрировали в другие страны, к родным. С тех пор, как мы покинули Бухенвальд, никто из нас не упоминал про лагерь. Но в ту ночь, когда осенний ветер кружил сухие листья у нас за окном, а освещение мигало из-за непогоды, мы внезапно стали вспоминать прошлое.

Бухенвальд, напомнил нам Салек, был основан в 1937 году как лагерь для политзаключенных и преступников. По статистике, которую во Франции сообщали в радионовостях и газетах, через ворота Бухенвальда прошло почти четверть миллиона заключенных. У него были лагеря-сателлиты, окружавшие центр, словно лучи звезды. В лагере имелся медицинский центр, где на заключенных испытывали вакцины от тифа и других вирусов. Иногда эксперименты были такими жестокими, что заключенные умирали или впадали в кому, из которой уже не выходили. Их хоронили – иногда живыми.

Заключенные лагеря трудились, как рабы, на близлежащем оружейном заводе, который, помимо прочего, производил компоненты для ракет и немецких высокотехнологичных военных танков. Хотя в Бухенвальде не было газовых камер, там, по оценкам прессы, погибло более 55 тысяч заключенных – в результате голода, болезней, медицинских экспериментов и изнурительного труда.

Когда в 1944 году советская армия вступила в Польшу, нацисты начали уничтожать следы совершенного ими геноцида. Многих евреев и других заключенных отправляли в «марши смерти», заставляя идти, пока они не умрут. Некоторые лагеря сжигали, а архивы уничтожали. Но заключенных, еще способных работать, вывозили в Германию. В их число входили мужчины трудоспособного возраста и мальчики.

Когда весной и летом 1944 года в Бухенвальд начали прибывать составы из польских лагерей смерти, лагерное подполье было потрясено. Еврейские каменщики из Польши, жившие в отдельном бараке, часть которых работала на подполье, а также другие польские евреи, включая Джека Вербера и пресловутого Густава, придумали план, как обмануть нацистов. Они сказали, что хотят открыть для мальчиков школы, где те будут изучать немецкий язык, немецкий порядок и то, как быть образцовыми немецкими рабочими. Они заверили нацистов, что благодаря школам нас, мальчишек, удастся держать в узде, чтобы мы не бегали по лагерю, не воровали еду и не создавали проблем. Порой подпольщики, надзиравшие за прибывающими составами, подделывали для мальчиков документы, записывая там христианские имена и помечая, что они коммунисты, а не евреи. Они устраивали так, чтобы мальчиков не отправляли на работы за пределами лагеря. Хотя целью Сопротивления в Бухенвальде было бороться с нацистами и в конце концов свергнуть их, Густав и Джек убедили остальных, как важно спасти нас, детей.

В случае Джека, как рассказал мне Яков, причина была в том, что его жену и дочь, которой исполнилось год и два месяца, когда в 1939 году Германия оккупировала Польшу, убили. Его семью, включая родителей, братьев и сестер, отправили в Треблинку. А перед тем, как казнить, их убедили в том, что Джек тоже мертв. Нацисты сыграли над его семьей жестокую шутку, отправив им прах другого человека, якобы Джека.

– Это было больше, чем жестокость! – воскликнул внезапно Джо. – Это нацисты – недочеловеки, а не мы, евреи. Они – крысы и пища для червей.

Я никогда не видел Джо настолько разъяренным. Он с такой силой сжал кулаки, что костяшки побелели.

Джек тоже хотел умереть, продолжал Салек. «Когда он услышал про свою семью от другого заключенного… пока мы, мальчики, не приехали, он думал покончить с собой». На собрании, где обсуждалась судьба мальчиков, Джек сказал: «Мы все понимаем, что если слухи о том, что делают с евреями в Европе, правда, то для нас крайне важно сделать что-то положительное и значимое… Наша задача – спасти им жизнь и дать надежду на будущее».