Малайский крис - [48]
Тот зорко оглядел всех троих. Глядят они открыто, улыбаются, словно довольны чем-то, что им одним только известно. Тонко разбирается Клоп в чужой душе, несмотря на то, что у него самого и все существо, и лицо — заплыло жиром и почти не поддается, не отражает смены внутренних переживаний.
— Гм… Раненько, што говорить! Так, можно думать: и за покупочкой… и потолковать на свободке, покуль людей нет… А может…
Он сделал передышку, еще зорче вглядываясь в гостей, словно и уши у него насторожились, как у зверя, и он захотел прислушаться к мыслям троих приятелей.
— Может, — осторожно докончил он, — находочку сделали особливую… Самородчик какой нашли?.. Желательно счастьице свое вспрыснуть поуютнее… без чужих… Либо дельце какое есть к Иван Иванычу… Знаете, милуши мои, — для таких людей поштенных — Иван Иваныч в мелочь расшибется, а услужить рад!
— Дело есть… только не наше, а тебя, приятель, оно касается. Души твоей.
— Ду-уши…
— Да. Твоей собственной совести.
— Со-ве-сти… Хе-хе-хе!.. Занятно! Ей-ей, занятно: што это такое? Даже меня антрыгует. Узнать бы желательно.
— Узнаешь сейчас. Вот, давай, Иваныч, так шутить будем с тобою… для первого апреля… Будто у тебя совесть заговорила. Мало того, — на свет Божий из мурьи своей вылезла!
— Хи-хи-хи!.. Забавный вы, право!..
— Стой, слушай! Да еще — человечий вид приняла… Мой, скажем. Я — буду твоя совесть. Идет?
— Идет! Вестимо, идет! — крайне довольный удачной шуткой, согласился Клоп и тоже боком присел на прилавок против Сапеги… — Неплохая моя совесть, милуши. Одни усы — чего стоют!.. Хе-хе-хе!..
Он залился довольным дробным смехом. Улыбались и гости.
— Ну-с, почнем, сударыня ты моя… совесть… али — сударь… Как величать прикажете? Говори, допытывай. Я ради первого апреля — чистую правду скажу. Душу отведу. Умным людям можно разок и правду сказать. Они соответствовать умеют. Чини допрос. Я ответ держать стану. А энти — што же?.. Как величать прикажете? — с лукавой усмешкой обратился он к Козодою и Толстяку.
— Это благородные свидетели будут. Сам знаешь, друг Иваныч: по нынешним временам человек и со своею совестью один на один разговора вести не должен, чтобы кто из них другого не обманул. Вот это и есть свидетели.
— По полной хформе, значит, судоустроение настоящее… Идет! С чего же нам начинать, сударики?
— С меньшого начнем, к большему придем. Вот хотя бы торговлишка твоя… Как торгуешь?
— Хвалить Господа, неплохо! Мне хорошо, и людям не обидно. Барышок есть…
— «Барышок» ли?.. Не грешок ли?.. Да, поди, и люди обижаются. Вот, пришли к тебе недавно нарты с собаками, целый обоз товару. И рассчитал ты якутов не сполна. Плакались они, как уходили. Ладно ли?
— А чем не ладно, Совесть ты моя милая? — совсем входя в роль, деловито возразил Клоп. — Они мне не весь товар сполна довезли. Груз сахару, груз вина и мехов два тюка неведомо где оставили. Не иначе, што продали д ля себя. Как же мне своего не вернуть!..
— Не продали они, Иваныч. Сак знаешь: в полынью попали. Четверо нарт с собаками да двое людей подо льдом остались навеки! А ты не то что бы пожалеть, а еще…
— Жа-аалеть?! Коли они утонули взаправду, — ихни женки косоглазые да детенки толстопузые жалеть да выть станут. А у меня своя семейства есть. Времени мало — чужих жалеть! Я убытки и то не сполна покрыл ихним вычетом. А ежели бы сполна взыскал, — не то им платить, — с их бы еще пришлося мне три-четыре красненьких…
— С душой чужою на придачу, либо и с двумя? Ловко ты считаешь, Иваныч.
— Дело торговое!
— Гм-да!.. А если тебе сахару фунт четвертак обходится, а ты рубль дерешь… а муку по полтиннику за фунт, когда самому пятиалтынный стоит? Тоже — дело торговое, Иваныч?
— И подавно. Я силком в лавочку не тащу. Правда, тамо, на рынке, во Фриско — цена пятиалтынный. А покуль довезут, — сколько всего растеряется! Сами вы в сей час сказывали, совесть моя поштенная: четверо нарт товарцу под лед ушло… Люди утонули — подумать только!..
С искренним огорчением Клоп всплеснул своими жирными волосатыми руками, пухлыми, словно налитыми кровью до конца ногтей.
— Рублев на полторы тыщи пропало добра!.. Да — продать бы его на три-четыре тыщи можно было!.. А я еще тыщу с лишним энтим косопузым якутам заплатил. На што им! Все одно пропьют, идолы…
— Тебе же, Иваныч! Ты же их спаиваешь, да обираешь пьяных под шумок…
— Ну, пусть так! Ну, уж не кроюсь… Дак, — дураков учить же надо. Чем они другому гроши свои спустят, от меня полученные, — пущай их тута и оставят. Нешто это люди — эскимосы? Тьфу!.. Полузверье.
— А Джим из Теннесси тоже был не человек? Ты ведь на него родную сестру свою натравил. Благо, девчонка смазлива, да тебя слушает… Что он нарыл здесь за три года, тысяч 60 долларов, — все почти у тебя очутилось. Это как же?
— Сам тоже виноват! Коли он такой ученый да разумный, как себя выдавал, — он бы знать должен: на труде от бабы подале держись! Старатель, што монах: бабы должен бояться — пуще диавола!.. А он все фордыбачил: «Я, да я!» Всеми верховодил. А перед девчонкой и сплоховал! Весь в ништо свелся! Ровно золото на оселке, я ево на сестру попробовал. Вот правда-то и вышла наружу… А деньги?.. Не дарма он их давал… Все одно, коли он слабый человек, — не уберечь бы ему своих деньжонок!.. Хе-хе-хе…
Роман «Мёртвая зыбь» воссоздаёт эпизоды героической борьбы советской разведки с монархической контрреволюционной организацией, действовавшей в 1921-1927 гг.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Аскольд Львович Шейкин: Резидент 2. Аскольд Львович Шейкин: Опрокинутый рейд 3. Аскольд Львович Шейкин: Испепеляющий ад 4. Лев Вениаминович Никулин: Золотая звезда 5. Лев Никулин: Мёртвая зыбь 6. Иван Васильевич Бодунов: Записки следователя 7. Евгений Рысс: Петр и Петр 8. Евгений Рысс: Шестеро вышли в путь 9.
Тайна сейфа (Продавцы тайн): Роман. Подг. текста. А. Шермана. — (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XIV). — Б. м.: Salamandra P.V.V., 2017. - 180 c. - (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CXCVIII).В новом выпуске серии «Polaris» — не переиздававшийся с 1920-х гг. роман известного советского писателя Л. Никулина (1891–1967) «Тайна сейфа», известный также как «Продавцы тайн». В этом фан-тастическо-приключенческом романе-мистификации история международного авантюриста и шпиона, слуги многих господ, сплетается с головокружительными поисками воскресшей древнеегипетской принцессы, политический памфлет — с сатирическим изображением нравов московской богемы времен НЭПа, включая кафе имажинистов «Стойло Пегаса» и мистические кружки.
Л. Д. Зиновьева-Аннибал (1866–1907) — талантливая русская писательница, среди ее предков прадед А. С. Пушкина Ганнибал, ее муж — выдающийся поэт русского символизма Вячеслав Иванов. «Тридцать три урода» — первая в России повесть о лесбийской любви. Наиболее совершенное произведение писательницы — «Трагический зверинец».Для воссоздания атмосферы эпохи в книге дан развернутый комментарий.В России издается впервые.
События, описанные в повести «Золотая звезда», разворачиваются в Москве, в городе Плецке – на временно оккупированной немцами территории, и в глубоком советском тылу – городе Зауральске, где на заводе «Первое Мая» производятся артиллерийские снаряды огромной разрушительной силы.Летом 1942 года советский самолёт доставляет в немецкий тыл парашютиста, имеющего специальное задание командования. В это же время немецкая разведка направляет в наш тыл одного из самых опытных своих агентов...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.