Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - [108]

— То значит так надо! — вместо него закончил Вань-Вань, пристально глядя в маслянистые глаза местной шишки. — Понимаешь, товарищ? Так надо!

«Товарищ» пару секунд подумал, стоит ли озвучить последнюю часть «прытщи» — ту, где «кто-то» с ящиком тушеных потрохов неизбежно оказывался оголодавшим русским офицером. Как будто по наитию переводчик Федор с грохотом вытащил из-под ящиков с продовольствием ротный пулемет Калашникова с волочившейся за ним патронной лентой. Будто невзначай, ствол был направлен в толстое брюхо мулата. Тот вдруг громко позвал:

— Эпа![37]

К нему тут же подбежали двое офицеров ФАПЛА. Советские военные напряглись. Но, к полному изумлению Лейтенанта, вместо того чтобы отобрать похищенные продукты и неизбежно спровоцировать вооруженный конфликт с советскими советниками, провинциальный комиссар Южного фронта распорядился:

— Два ящика бренди для моих советских друзей!

* * *

— Ну что, «амигош»,[38] — обратился какое-то время спустя танкист Витя к компании, когда они сели отмечать свой первый боевой успех ящиком португальского коньяка, — мой папа-шахтер всегда говорил: «Не имей, Витек, сто рублей, а имей наглую морду!» За нас, мужики!

— За нас! — вторили ему остальные, опрокидывая из жестяных кружек в охрипшие за день глотки обжигающий эликсир.

Где-то неподалеку раздался звук выстрела.

— 81-миллиметровый! — тут же определил Вань-Вань.

Спустя пару секунд послышался глухой взрыв.

— Из минометов по аэропорту садят! И так каждый вечер, ровно в 23.00! — сообщил Витя. — Пытаются, гады, сломать наш воздушный мост! Ну что, между первой и второй… Эх, хорошо, что нам этот коньяк обломился! А то пришлось бы пить «слезу комсомолки»!

— Это что? — спросил наш юный герой, не успевший еще познать все реалии советской армейской жизни.

— Лосьоны «Лаванда» и «Вербена», одеколон «Лесная вода», лак для ногтей, зубной эликсир. Ну а если хочешь градус чуть понизить — то можно и газировки добавить!

— Жаль, пива нет, — наконец отворил уста морпех Леша, — а то можно было бы и «чернобурку» наколотать!

— Денатурат, политура очищенная и бархатное пиво, — пояснил Вань-Вакь, увидев широко раскрытые от ужаса зеленые глаза Лейтенанта. — Но это все — ерунда! Самый ядреный — это «сучий потрох»! Пиво «Жигулевское», шампунь «Садко — богатый гость», средство от перхоти, клей БФ, тормозная жидкость и дезинсекталь от мелких насекомых!

Над обшарпанным бараком советских советников засвистели мины: обстреляв аэропорт, минометная батарея партизан перенесла огонь на продовольственный склад.

Глава 3

«Аргументы и факты», 1991 года

РАСИЗМ ПО-ЧЕРНОМУ

«Недавно около дома, в котором размещается отделение ТАСС в столице Анголы Луанде, попал под автомашину сотрудник советского торгпредства. На месте происшествия, как водится, сразу же собралась толпа любопытных. Как ни странно, большинство этих людей явно не испытывали сочувствия к пострадавшему, которого в спешном порядке увезли в больницу.

От ангольцев нередко приходится слышать одну и туже фразу: „Это наша земля, мы здесь хозяева, а не вы. Не нравится — убирайтесь“. Ведут они себя при этом соответственно. Раз мы хозяева этой земли — значит можем взломать дверь и занять квартиру уехавшего в отпуск советского специалиста. Вернувшимся владельцам, как правило, приходится потратить немало сил, нервов и времени, чтобы избавиться от непрошеных постояльцев. Были случаи, когда местные граждане сбивали замок на воротах во дворе советского представительства в Луанде только для того, чтобы поставить там свою машину. А то и просто испражнялись под дверью квартиры или мазали калом ручку и замочную скважину автомобиля несимпатичного им иностранца.

Откуда взялось такое отношение? Ведь еще несколько лет назад ничего подобного здесь не наблюдалось. Некоторые склонны считать эти настроения побочным явлением возрождающегося ангольского национализма. Термин этот появился в начале 50-х гг. нынешнего столетия, когда в стране возникли патриотические националистические организации, выступавшие против португальских колониалистов. Сейчас в республике набирает силу процесс национального примирения, у ангольцев крепнет чувство национального самосознания. Но проявляется это чувство подчас не самым лучшим образом».

ТАСС

Колонна в Куиту Куанавале вышла на рассвете. Взревели дизели десятка танков — пяти «Т-62», двух реликтовых «Т-34» и трех плавающих «ПТ-76». Им вторили моторы дюжины боевых машин пехоты. Заурчали двигатели бесчисленных «КамАЗов», «ГАЗ-66», небольших «мерседесов», огромных «манов» и «энжез». Последние, хотя и были произведены в теоретически отсталой Бразилии, имели мощные двигатели, бронированные баки и днище, способное выдержать взрыв противотанковой мины. Колонне предстояло преодолеть около ста пятидесяти километров по остаткам дороги, которая когда-то, еще при колониалистах, была покрыта асфальтом. Наш герой-романтик не выдержал и залез на башню одного из шедших впереди танков, чтобы иметь возможность встать в полный рост и оценить масштабы события. Хотя уже через каких-то пять минут он пожалел о выбранном средстве передвижения — сидеть на башне было неудобно, — он не мог сдержать мальчишеского восхищения. В лучах восходящего солнца колонна механических чудовищ, груженных сотнями тонн боеприпасов, продовольствия и топлива, вмиг окуталась сине-черными клубами бензиновых и дизельных выхлопов и, повинуясь команде, одновременно начала движение. Сердца тысячи бойцов механизированной бригады пришли в тревожно-радостное возбуждение. В такое утро и с такой мощью никому не хотелось думать о смерти. Наоборот, даже недавно пойманные и призванные в ангольскую армию четырнадцатилетние рекруты чувствовали себя настоящими мужчинами, способными покорить железных монстров, сделанных злобными и хитрыми белыми людьми на погибель жителям Африки. В этот момент — после сытного завтрака, под пока не очень палящим солнцем и в составе грозной силы — души юношей пели и звали их в бой. Не был исключением и Лейтенант, даже забывший на какое-то время тупую боль тоски по Тане. Сидевшие рядом с ним на башне танка чернокожие танкисты и мотострелки казались ему сейчас ближе братьев. Он с удовольствием угощал их сигаретами, а они с энтузиазмом затягивались. Дым сигарет смешивался с выхлопами двигателей. Запах дизельной гари, сгоревшего табака и оружейной смазки создавал неповторимый аромат войны, способный порою возбуждать почище флюидов женского тела.