Максимальное благоприятствование - [173]

Однако в ответ, наши дипломаты приводили неопровержимые примеры сотрудничества американских фирм с германскими через нейтралов и, «голоса» заткнулись.

Короче, всё осталось на своих местах и самураям тоже перепало от щедрот Рузвельта через Россию! Ибо, война — войной, а бизнес — есть бизнес…

Чуть, самое главное не забыл!

…Через две недели после начала Великой Отечественной войны, в российском Генеральном Штабе произошёл скандал. Внезапно прибывший туда, чтоб понять — что происходит на фронте, Всероссийский Староста Сергей Миронович Киров, внезапно разнервничался и вышел из себя. Он, разругался с Триндафилловым, Свечиным и Шапошниковым, плюнул на штабную карту и с криком: «Коллега Сталин оставил нам великое государство, а мы его прос…рали!», выбежал из помещения, сел на персональный «Паккард-600» и умчался на свою Дальнюю дачу на Рублёвке. Целых три дня он никого не велел принимать, его никто не видел и, даже пошли слухи — что Всероссийский Староста переоделся Лидией Руслановой и сбежал в Парагвай…

Наконец, Берия, Молотов, Ворошилов, Маленков, Триандафиллов и лидер оппозиционной партии «Четвёртый Интернационал» Хрущёв, добились встречи с Всероссийским Старостой и провели с ним многочасовые переговоры. В их результате, Киров подал в отставку и, был назначен смотрящим за сельским хозяйством страны… Кроме этого, Сергей Миронович сохранил за собой должность Первого Секретаря Всероссийской Коммунистической Партии — ВКП(б) и, обязан был строго следить за тем, чтобы в выпускаемых календарях правильно трактовались исторические даты…

Последнее — образно говоря, конечно.

Внеочередной, чрезвычайный сходняк попаданцев пришлось собирать в том же зале Кремля, Через сутки вышло постановление Правительства Российской Федерации, утверждённое в обоих палатах Парламента.

Действие Конституции временно приостанавливается. Верховный Совет и Государственная Дума распускаются. На время ведения войны, вся высшая государственная власть сосредотачивается в руках Верховного Главнокомандующего, Председателя Государственного Комитета Обороны Сталина Иосифа Виссарионовича.

На следующий день, коллега Сталин выступил по радио и телевидению с обращением к народу:

— Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы и командиры нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, коллеги мои…

Довольно пространное обращение Вождя заканчивалось так:

— …НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ — ВРАГ БУДЕТ РАЗБИТ, ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!!! …»

Глава последняя. Туман войны (продолжение 3)

«Если все идёт хорошо, значит — вы чего-то не заметили. Справедливо и обратное: Если всё вокруг плохо, значит — проблема внутри».

Один из законов Мерфи.

«…21 апреля 1942 года.

Западное побережье Чёрного моря. Пляж Золотые пески, неподалёку от румынского порта Варна.

…Пробуждение давалось просто чертовски нелегко!

Невероятным усилием воли разомкнув веки, полковник Стойко Раков — командир 1-го Болгарского гренадёрского полка, 1-й Болгарской дивизии СС[118], Балканского добровольческого корпуса, долгое время лежал с открытыми глаза и, глядя в густо белённый бетонный потолок командного бункера, мучительно пытался вспомнить вчерашнее — когда отмечали День рождения Фюрера с офицерами его полка и приглашёнными из неподалёку расположенной румынской береговой батареи… Однако вспоминать получалось плохо — всё как-то обрывками, да фрагментами.

Припоминается: в оконцовке, вроде была пьяная потасовка с этими мамалыжниками… Кажется, из-за женщины… Вроде, он сказал, что барменша Ванга из соседней деревеньки Приштаны классно делает минет — хотя и, дорого берёт, а румынский подполковник Конкрет Лошару, возразил: сам Стойка Раков делает это лучше и по более божеской цене…

Врёт, собака!

Дальше, как обычно: слово за слово и, понеслась! Полковник, осторожно ощупал припухшую скулу и покряхтел, потрогав правый бок. Точно! В драках эти румыны мастаки — это как солдаты они, полное дерьмо.

В принципе, если не считать этот досадный инцидент, праздник удался на славу!

С Адольфом Гитлером, полковника Стойко Ракова связывали одни лишь приятные воспоминания: лично из рук Фюрера он получил свою первую боевую награду — «Железный Крест с дубовым венком» за тяжёлый, кровопролитный бой против бандитов-бандеровцев под украинской Жмеринкой.

Он был первым из добровольцев-болгар… Да, чего там скромничать! Из всего Балканского добровольческого корпуса, Стойко Ракова — первого наградили столь высокой наградой Третьего Рейха!

Его военная карьера после этого, стремительно понеслась было в гору: через полгода из капитанов он стал полковником… Но, увы! Военное счастье изменчиво: подцепив в деревеньке под Винницей бытовой сифилис от одной старой гуцулки, он надолго выбыл из боевых рядов… Та, наверняка, работала на российскую ГРУ и местных бандеровцев. По слухам, после него она коварно заразила по одному — пять румын, трёх немцев, двух венгров, румынского генерала — уже двадцать лет, как хронического импотента и, всё местное отделение Гестапо — пришедшее её арестовывать, разом.

Так или иначе, но почти всю осень сорок первого года, полковник Стойко Раков провалялся по госпиталям и, наконец вернувшись в свою часть, попал сюда — охранять румынский берег от возможного морского десанта русских.