Макс Сагал. Контакт - [60]

Сагал поднялся чуть выше по перевалу, чтобы рассмотреть погрязший в полупрозрачной пелене внизу берег Байкала. Лесничий присоединился к нему, вдувая теплый воздух в покрасневшие от мороза ладони.

— Мыс Покойники, — Мандарханов указал на выступающий из береговой линии полуостров в форме раздвинутых крабовых клешней — плохо различимый, но еще видимый. — Когда-то в этих краях добывали золото. Мойщики приезжали в основном из Китая. Переплавлялись с восточного берега и проходили здесь, через Солнцепадь, чтобы спуститься к реке. Местные прозвали их покойниками. Мойщики и правда редко возвращались домой. То зверь голодный нападет, то хворь какая. Но большинство погибали от рук разбойников, которые обитали на перевале. Те набрасывались ночью на мойщиков, грабили и никого в живых не оставляли. Банду возглавлял дед, а сообщниками были его многочисленные дети. Постепенно дети его померли по разным причинам, а дед остался один. Никто так и не узнал, как он сгинул. Туристы до сих пор видят ночью в темноте заросшего бородой старика в соболиной шубе и с киркой.

— У каждой народности хватает своих баек. А начинаешь копаться, так и окажется, что байка выдуманная, или на худой конец скопированная с соседской.

— Может, и байка. А люди верят. Как говорится, увидишь — поверишь.

— А если не поверишь — увидишь?

Лесничий, сдавшись, пожал плечами.

— Может, и нам суждено стать тут покойниками. Только, боюсь, мы сгинем не от рук каких-то там призраков, — сказал Сагал.

— Так, все слушаем сюда, — скомандовал Погребной. — Движемся группами по двое, дистанция десять метров. Паша, ты со мной — прокладываешь маршрут как договорились. Мотор замыкающий. Вторая группа следит за моими сигналами и дублирует их для остальных. Нас слушают, так что разговоры отставить. Все ясно?

Молчание означало, что ясно.

— Товарищ капитан, — вполголоса обратился Брадинкин. — Кажется, вывихнул ногу, разрешите подожду вас здесь?

— Не разрешаю. Наверху мне нужен каждый.

— Так точно, — с притворным энтузиазмом выговорил военврач. Потом обратился к Паше вполголоса: — Прав товарищ капитан. Лучшее в таком деле — физнагрузка. Через боль. Я и не таких на ноги ставил.

— Хочу, чтобы все уяснили — наверху никакой самодеятельности, — продолжал Погребной. — Никто никуда не бежит и не сходит с тропы без моего приказа.

Снова покивали молча.

Напряжение, навеянное событиями прошлой ночи, все еще ощущалось участниками группы. Сагал отчетливо помнил, как после крика Паши, он прибежал с остальными в хозяйственную палатку. Там, среди сваленных коробок и разбросанных консервов лежали лейтенант и его помощник. Оба в крови и без признаков жизни. Лицо Паши, который, вернувшись с Танькой в лагерь, заметил, что из палатки кто-то выбежал, и решил зайти проверить, было таким же мертвецки белым, как у помощника лейтенанта. Из груди бедолаги торчала рукоятка ножа, как бы намекая на бесполезность реанимации. Лейтенант, к счастью, оказался жив, хотя и получил железной банкой по голове. Очнувшись позднее, он рассказал, что мальчишка, воспользовавшись неразберихой из-за нападения медведя, высвободился и зарезал помощника его же ножом. Лейтенант прибежал на шум, мальчишка не сумел вынуть из груди нож, поэтому напал на него с тем, что подвернулось под руку, — с консервной банкой. Завязалась потасовка, в которой юркий юнец одержал победу.

— У него были такие глаза, — рассказывал лейтенант. — Как у бешенного зверя. Он хотел убить меня. Наверное, когда я отключился, он решил, что я мертв, иначе добил бы.

— Я объявляю в заповеднике военное положение, — заявил Погребной, собрав чуть позже всех в главном шатре. — Полковник Громов подтвердил мои полномочия. Отныне любая связь с внешним миром без моего одобрения — под запретом. Мои приказы — закон. Неважно, гражданский ты или военный, — Погребной оглянулся на Сагала. — В условиях военного времени все здесь — военные. За нарушение — под трибунал. За невыполнение приказа — под трибунал. Пришельцы заслали в наш тыл шпионов, чтобы выведать наши планы. Мягкотелость некоторых из нас позволила им уйти. Больше такого не повторится. Отныне любой замеченный на территории заповедника — пособник пришельцев и подлежит уничтожению на месте. Сегодня погиб наш брат. Мы должны сплотиться и доказать, что его смерть не была напрасной. От нас зависит будущее нашей родины.

Эмоциональная речь капитана была встречена гулким одобрением всех собравшихся. Каждый готов был взять оружие и идти стрелять в «пособников», «врагов» и «предателей». Каждый…

Кроме Сагала.

* * *

— Может быть подождем, пока туман развеется? — спросил Сагал.

Погребной насупился.

— Ты слышал, что я только что сказал?

— Каждое слово. И все же идти в туман в гору — это безрассудство.

Капитан подошел к Сагалу и навис над ним своим стальным подбородком.

— Я отдаю приказы, ты выполняешь. Невыполнение расцениваю как предательство. Пойдешь замыкающей двойкой с Татьяной. Живо.

Сагал ничего не ответил. Его безразличное лицо взбесило Погребного еще больше.

— Так точно, товарищ капитан! — сказал Погребной и замер в ожидании.

— На гору, так на гору, — Сагал обошел Капитана, шаркнув плечом по его локтю.