— О боже…
Джулия уронила письмо на стол и прижала руку ко рту. Что ей теперь делать? У нее не было такого дохода, который позволил бы взять в банке заем на миллион долларов. Но она не сможет вынести, если ее частное дело станет предметом сплетен.
— Джулия? — голос Аманды пробился к ней словно издалека. — Что такое? Что случилось?
Джулия кивком показала на письмо. Аманда быстро пробежала по нему глазами.
— Проклятье! Кто мог сделать такую… — Не найдя подходящего слова, она махнула рукой. — Ладно. Что ты собираешься предпринять?
— Не знаю.
— Нужно пойти в полицию.
— Что это даст? — Джулия потерла пальцами виски, пытаясь отогнать подступающую панику. Во рту у нее пересохло.
— Шантаж — это преступление.
— Я знаю, — тихо сказала она. — Но что полиция сможет сделать? Найти шантажиста? Какой от этого толк? Мой секрет все равно станет известен.
— Не вечно же твой секрет будет оставаться секретом, — напомнила Аманда. — Это не та новость, которую можно долго скрывать. Люди все равно узнают, что ты беременна.
— Да, но тогда, когда я буду готова. А не тогда, когда какой-то мерзавец решит меня бросить в самую гущу сплетен. Я не могу позволить, чтобы мои родители узнали об этом из газет. Но и рассказать им всю правду сейчас я тоже не могу.
— Так что же ты собираешься делать?
Джулия встала и, сделав несколько шагов по комнате, повернулась к Аманде.
— Я не могу пойти с этим к моим родителям. И у меня нет миллиона долларов. Остается только одно: мне придется пойти к Максу.
Макс сидел за столом, пытаясь сосредоточиться на событиях дня. Все время держать палец на пульсе Уолл-стрит — вот в чем заключался секрет его успеха. Он имел интуитивную способность предугадывать динамику рынка и делать шаг прежде, чем другие успевали осознать ситуацию.
У него была такая репутация, что его советы ценились на вес золота, и соперники не спускали с него глаз, пытаясь сделать прыжок первыми. Что, впрочем, им никогда не удавалось.
Макс любил свою работу. Он наслаждался движением рынка, его скачками и падениями, чувствовал себя уверенно на этой волне, словно она сама подчинялась его капризам и прихотям. Но сегодня он никак не мог собраться. Не мог заставить себя сосредоточиться на ценах на нефть, графиках их изменения и прочей чертовщине. Сегодня он думал только о Джулии.
Ночью Макс не мог спать, потому что его постель пахла ее духами. Он закрывал глаза и сразу же чувствовал рядом с собой ее тело. В его сознании один ее образ сменялся другим. Спутанные волосы, широко открытые глаза, наполненные страстью, припухлые от поцелуев губы…
Проклятая женщина, она просто околдовала его!
Макс откинулся в кресле и, развернувшись спиной к виду Манхэттена за окном, обвел взглядом офис. Комната была просторной, черная мебель, хром и стекло — атмосфера уверенного успеха.
У него были деньги. Был престиж. Он держал за хвост весь этот чертов город. Чего у него не было, так это семьи. Сына. Наследника.
Макс прошел к бару, налил себе кофе из серебряного кофейника и сделал большой глоток.
Он женился на Камилле с твердым намерением основать семейную династию. Камилла была из хорошего рода. Она дала бы его детям достойное происхождение, а от него бы они получили все самое лучшее, что было в этом мире.
— Замечательные планы, — мрачно проворчал Макс, вспомнив выражение лица Камиллы, когда он в последний раз видел ее.
Она смотрела на него с жалостью. С неприязнью. Ее слова до сих пор отдавались эхом в его голове.
Ты не можешь мне дать того, что я хочу, Макс. Ребенка. Поэтому я ухожу к тому, кто это сможет.
Макс поставил чашку на стол и, засунув руки в карманы, покачнулся на каблуках. Вот почему он уверен, что Джулия солгала ему. Он знал, что у него не может быть детей. Он был бесплоден. Он давно оставил свою мечту построить семейную империю Ролландов.
Раздался короткий стук, и в дверь просунулась голова его помощника Тома Дохени.
— Мистер Ролланд. К вам пришла женщина. Мисс Прентис. Говорит, у нее срочное дело.
Макс улыбнулся, но, судя по застывшему лицу Тома, вряд ли это была приятная улыбка.
— Впусти ее.
Закончив свое объяснение, Джулия повернулась к Максу лицом. Девушка не могла заставить себя посмотреть на него, пока рассказывала об этом ужасном письме. Она не могла взглянуть ему в глаза и признать, что у нее нет достаточно денег, чтобы заплатить шантажисту. И самое главное, не могла сказать, зачем, собственно, пришла сюда.
Пришла просить о помощи.
Макс сидел на краю огромного стола, вытянув вперед скрещенные ноги. Бесконечно текли секунды, отмеряемые тяжелыми ударами сердца. Во рту у Джулии пересохло, желудок сжался в тугой комок, и взгляд зеленых глаз Макса не мог заставить ее чувствовать себя лучше.
Не выдержав, она нарушила молчание:
— Не собираешься ли ты что-нибудь сказать?
Макс сложил руки на груди и, наклонив голову, спросил:
— Почему ты пришла с этим ко мне?
— Потому что это твой ребенок, — сказала она и сразу же поняла, что это был неверный ход.
— Не начинай заново. — Было странно, что словам удалось прорваться сквозь его стиснутые зубы. — Давай просто придерживаться фактов. — Оттолкнувшись от стола, Макс прошелся по комнате.
