Макорин жених - [52]

— К владыке я, к его преосвященству. Спроси, может ли преосвященный допустить меня, грешного.

— А вы по какому делу?

— По церковному, по православному…

Мужчина в пиджаке указал Семену на дверь в соседнюю комнату. Староста благоговейно потупился, осторожно шагнул за порог. Тесные архиерейские покои поразили его своим благолепием. Парча и пурпурный бархат украшали их. В углах мерцали зеленые лампадки. Позолота богатых киотов тускло поблескивала на стенах. Запах ладана и кипариса наполнял небольшую комнату. На столе в бронзовом подсвечнике потрескивала свеча. Семен сел на указанный ему стул. Озирался, недоумевая, где же владыка. Мужчина в пиджаке уселся напротив, закурил.

— Чем могу служить?

Семен мял шапку в руках.

— Мне бы увидеть владыку. Али его нет дома?

Мужчина чуть заметно усмехнулся, стряхнул пепел с папиросы на основание подсвечника.

— Архиерей — это я. Если вы ко мне, я вас слушаю.

У Семена пропал дар речи. Не таким он представлял себе архиерея. Стриженый, похожий на мясника, дымит табаком и по разговору совсем не похож на преосвященного. Семена взяло сомнение, он беспокойно заерзал на стуле.

Архиерей понимающе повел бровью.

— Вас, вероятно, удивляет мой облик, не совсем, так сказать, архиерейский. Успокойтесь. Я действительно архиерей А что не в надлежащем одеянии, так, полагаю, дома незачем носить митру, не нужны омофор и саккос, можно снять панагию. Не так ли?

— Оно так, — нерешительно согласился Семен. Архиерей наклоном головы подтвердил, что действительно так, встал, подошел к шкафу. Открыв дверку, он извлек из шкафа огромную горшкообразную шапку золотого шитья, усыпанную каменьями — настоящими или фальшивыми, разбери — и водрузил ее на свою голову. Бычихин невольно перекрестился. В открытом шкафу тускловато поблескивало парчовое архиерейское облачение.

— Ваше преосвященство, простите меня, неверного, согрешил я, — склонился Семен.

— Ничего, бывает, — с иронической улыбкой ответил архиерей, положив митру на место, закрыл шкаф.

— Итак…

Бычихин не без сбивчивости передал поручение Платониды. Нет церкви, нет священника, есть псаломщик. «Псаломщика просим облечь в сан священника. Будет ли на это соизволение владыки?» Эти фразы Семен заучил, они сказаны Платонидой.

Наступила пауза. «Владыка» не отвечал, сидел, возведя очи горе. Семен ерзал на стуле. Он ждал ответа, а ответа не было.

— Ваше преосвященство, — потупясь произнес Семен. — Там, у постоялого, мой воз. Благослови, святой отец, разгрузить его. Во славу церкви православной… Облагодетельствуй, ваше преосвященство…

Архиерей разгладил бороду, благословил Семена, удостоил его приложиться к владычной руке.

— Ну что ж, пусть приезжает ваш псаломщик, рукоположим… Послужит в соборе дьяконом недельку, а там облечем и саном священника.

Через месяц Харлам Леденцов вернулся в Сосновку из Великого Устюга в рясе и с наперсным крестом. Семен первый встретил его с умилением и первый уважительно назвал:

— Отец Харлампий…

Глава пятая НЕ РАДИ КАРТОФЕЛЬНОГО КИСЕЛЯ

1

Бережной не ленился делать порядочного крюка, чтоб побывать в делянке Пашиной бригады. Пока Паша путешествовал в Ханюгу, Егор заглядывал туда не однажды. Увидев его, ребята говорили:

— Опять идет соревнователь наш…

— Небось, страшится, как бы мы его не обогнали…

— Перегоним, того и гляди, как хохлатка сокола…

А Егор придет, сядет на пенек, свернет цигарку, с достоинством расправит усы, спросит, снисходительно поглядывая:

— Как робится, соревнователи? Сдвиги есть?

— Небольшие-то есть, Егор Павлович, — отвечают ребята. Они и в самом деле пообвыкли, втянулись, выработка стала понемножку расти. Однако до нормы еще не дотягивают. Бережной посмотрит их топоры, тронет пальцем острие, проверит, прищурив глаз, развод у пил, скажет:

— Точите лучше. Исправный инструмент — половина успеха.

Молодежь почтительно слушает, некоторые улыбаются в рукав. Им эти мудрые слова известны из плаката на стенах барака. Приглядится Егор, как стоят рубщики у комля дерева, начнет поправлять.

— Ногу отставь, не горбаться, а будто приседай, руками двигай без нажима: пила лучше пойдет, меньше устанешь…

Молодежь старается следовать советам, но не всегда у нее получается, как у опытного лесоруба. Егор показывает раз и два, с терпением и спокойно.

— Ничего, научитесь… Да и силы поднакопится…

В день возвращения Паши Егор пришел в барак, где жила бригада. Слушал длинный и подробный Пашин рассказ о Чуренкове и его приемах. Паша волновался, расхваливал чуренковскую бригаду до небес, восхищался самим бригадиром.

— Это настоящий лесной богатырь. И берет он не силой, а умом да еще тем, что не о себе и своем кармане думает, а об интересах государства. О других заботится прежде всего…

Бережной придирчиво расспрашивает, вникает в подробности. И никак не может поверить, чтобы на каждого из семерых в бригаде приходилось больше, нежели нарубает он, Егор Бережной. Ну, пусть Хабибула и те два Николая тоже, допустим, не уступят. Возможно. Так девки-то! Они и топора, небось, по-настоящему не умеют держать… И силенка у них какая? Им тягаться с Бережным? Почему-то в Сузёме нет пока таких не только девок, но и мужиков. Что ни говори, а тут фокус. Пыль пустил в глаза Чуренков, вот…