Махтумкули - [5]
Муки любви… Разве не они лишили покоя молодого поэта, внесли сумятицу и неразбериху в его жизнь? Уже сколько месяцев не находит он себе покоя — и во сне и наяву стоит перед ним Менгли. Ее прекрасное лицо, лучезарные глаза без огня сжигают его. Он идет сейчас, лелея в душе надежду на встречу, и верит, что пусть встреча будет единым мигом, но миг этот заключает в себе необъятное, он — как солнце, спрятанное в росинке, пылающее в ней, ослепяющее!
Менгли… Среди цветов любви не было для Махтумкули, не расцвело красивее, желаннее цветка, чем она. И потому так остра была разлука. Даже кратковременная. Верно сказано, что не бывает розы без шипов, не бывает и любви без страданий… Конечно же, она обязательно замешкалась на берегу реки с уже наполненными кувшинами. Вот он неторопливо приближается — и она встречает его лучистым взглядом. Они смотрят друг на друга в упор, совсем рядом стоят, они беззвучно переговариваются, поверяя друг другу самое сокровенное, самое затаенное — из источников друг друга пьют воду жизни их истомленные души. А если никого поблизости не окажется и посчастливится перекинуться несколькими словами… Что может быть желаннее!
Однако надо двигаться медленнее, чтобы многолюдное сборище успело разойтись, чтобы она осталась одна. Она ведь не уйдет, она дождется!
Теша себя радужными мечтами, Махтумкули спустился к берегу, и только тут его осенило: людей-то нет. Совершенно никого! В такое время суток здесь никогда еще не было так безлюдно. Странно!
Он глянул в сторону села. Там, перебравшись через старый пологий овраг, поднимались в гору несколько женщин. Может, одна из них Менгли? Вряд ли. Последнее время она приспособилась ходить по воду в одиночку, позже других — тоже встреч искала. Она знала многие его стихи на память, — ему передавали об этом. И как-то при встрече дала понять, что неравнодушна к нему. Не словами, конечно! Но он понял, что она мечтает о встрече наедине, мечтает открыть ему свое сердце. А как это осуществить, если жизнь, обычаи, законы предков стоят между ними высокой стеной?
Махтумкули перебрался на другой берег и остановился, глядя на воду. Почудилось, что в водном зеркале отражается лицо Менгли. Она улыбается, только в улыбке этой какая-то забота, боль какая-то застыла.
Он присел, чтобы разглядеть поближе, хотя понимал, что это — мальчишество, глупость. Но чудо: изображение девичьего лица стало четче! Даже теплым девичьим дыханием коснулся щеки ветер!
Непреодолимое желание коснуться волос девушки, погладить ее косы заставило его опустить руку в воду. Вода колыхнулась, и образ Менгли исчез. Но как же он мог вообще быть там, если это не стоячая, а бегучая вода Гургена?!
Махтумкули судорожно перевел дыхание, и, ведя за собой коня в поводу, направился к селу. Возле оврага его сердце дрогнуло: легко ступая, придерживая на плече кувшин, вниз спускалась она.
Она ли?
Да, это была ее фигура, ее походка!
Через несколько мгновений, озираясь по сторонам, словно робкая газель, она появилась рядом. Увидела Махтумкули, запнулась, остановилась в нерешительности, как бы не зная, идти дальше или бежать назад.
Махтумкули позабыл обо всем на свете, о всех законах и запретах. Взял ее за руку, с ошеломляющим чувством счастья заглянул в искрящиеся тревогой и любовью глаза Менгли была бледна и стояла недвижно, как зачарованная, как окаменевшая царевна из старой арабской сказки. Махтумкули до того осмелел, что даже решился обнять ее. Совсем легко обнял, почти символически. Но она вдруг ожила, вы скользнула из его рук гибким движением ящерицы, одарила теплым ласкающим взглядом и побежала к реке.
А он некоторое время стоял в каком-то странном состоянии — не мог сообразить, то ли произошло все на самом деле, то ли почудилось, как лицо в речных струях. Такое впечатление было, что отделилась от тела душа и парит в небесах. У него были приготовлены стихи для Менгли. Но он ни стихов прочитать не успел, ни мыслей своих высказать — Менгли, словно солнце, пробившееся сквозь завесу тяжелых туч, мелькнула и скрылась.
Не исчезла, конечно, во-он она на берегу — и ноги сами поворачивают туда. Но туда нельзя, потому что там они для чужих взоров — как на ладони, и это может повлечь тяжелые последствия как для него, так и для нее. И он, ломая свои желания, удалялся от той, к кому рвалось и звало сердце. Он уже опомнился от минутного наваждения и понимал, что и так позволил себе слишком много — не дай бог, если увидел чей-то недобрый глаз.
Почти в самом центре села стояли рядышком две кибитки. В одной из них жил Довлетмамед, вторая, поставленная совсем недавно, предназначалась для Абдуллы — старшего сына Довлетмамеда. Чуть в стороне располагался одноэтажный дом с любовно оштукатуренными глиной стенами и массивной плоской крышей. Неподалеку темнел крытый загон для нескольких коров, овец и коз.
Абдулла возился в загоне — что-то поправлял, что-то бесцельно перекладывал с места на место. Настроение было не из лучших. Он ждал младшего брата, чтобы потолковать с ним, посоветоваться, поделиться сомнениями.
Классик туркменской литературы Махтумкули оставил после себя богатейшее поэтическое наследство. Поэт-патриот не только воспевал свою Родину, но и прилагал много усилий для объединения туркменских племен в борьбе против иноземных захватчиков.Роман Клыча Кулиева «Суровые дни» написан на эту волнующую тему. На русский язык он переведен с туркменского по изданию: «Суровые дни», 1965 г.Книга отредактирована на общественных началах Ю. БЕЛОВЫМ.
Совсем недавно русский читатель познакомился с историческим романом Клыча Кулиева «Суровые дни», в котором автор обращается к нелёгкому прошлому своей родины, раскрывает волнующие страницы жизни великого туркменского поэта Махтумкули. И вот теперь — встреча с героями новой книги Клыча Кулиева: на этот раз с героями романа «Непокорный алжирец».В этом своём произведении Клыч Кулиев — дипломат в прошлом — пишет о событиях, очевидцем которых был он сам, рассказывает о героической борьбе алжирского народа против иноземных колонизаторов и о сложной судьбе одного из сыновей этого народа — талантливого и честного доктора Решида.
В романе К. Кулиева «Черный караван» показана революционная борьба в Средней Азии в 1918–1919 годах.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.