Махно. Полковая казна - [59]
– А меня застал зам комполка со своей ППЖ у них в спальне, – хохотнул Виталик.
– Меня за драку, – проговорил кавказец.
– Я то же одному перцу челюсть свернул, за то, что он пайку моего товарища украл. Но вышло, что виноват я, – подал голос пермяк.
Оба хохла скромно промолчали. В общем, знакомство состоялось. Другие штрафники, что были в вагоне, то же кучковались небольшими группами, и были поглощены своими разговорами и занятиями.
К утру наш эшелон подошел к понтонной переправе, которую запустили меньше месяца тому назад на Ленинградском берегу Ладожского озера. Сначала переправили два паровоза, тянувшие наш эшелон. Затем двумя подходами, переправили и вагоны, из которых нас не выпустили. Мы боялись налета немецкой авиации, но все обошлось. Предстояла самая опасная часть пути, Ириновская ветка, которая больше всего была подвержена налетам вражеской авиации.
Паровозы развили максимальную скорость, и неслись по рельсам как скакуны по степи. Но все равно, миновать без приключений этот участок, нам было не суждено.
Внезапно из-за горизонта выпорхнули два штурмовика «Henschel 129», и на бреющем полете, атаковали наш эшелон. Зенитки, установленные на эшелоне, открыли огонь по самолетам. Паровозы издавали непрерывный гудок, похожий на рев быка на бойне, которого не забили с первого раза. Первые бомбы легли, не долетая до состава, но пулеметные очереди прошили несколько вагонов, вырывая из ник доски. Крики раненых были слышны, сквозь стук колес и рев паровозного гудка.
На второй заход штурмовики зашли с двух сторон и открыли перекрестный огонь. Бомбы опять не попали в состав, и самолеты стали выполнять вираж для разворота и захода на следующую атаку. И в этот момент очередь из «шилки», счетверенного пулемета «максим», достала один из «Хенкелей». Один из двигателей самолета вдруг выбросил сначала сноп огня, а затем повалил черный дым. Штурмовик пытался набрать высоту, но вдруг, клюнул носом, и свалился в штопор. Через мгновение, от столкновения самолета с землей, появилась мощная вспышка, сопровождаемая довольно громким взрывом.
Второй штурмовик не стал искушать судьбу, и ретировался за горизонт. Эшелон продолжал мчаться на максимальной скорости. Еще через два часа мы были уже далеко за линией фронта, и паровоз, немного сбросил ход. Дальше, до самого конца следования эшелона, никаких происшествий не случилось.
Глубокой ночью эшелон остановился на каком-то полустанке. Лязгнули засовы на вагонах, и двери со щемящим сердце железным скрежетом, откатились в сторону. Последовала команда: «Из вагонов!». Мы горохом посыпались на насыпь. Не успели выгрузиться, последовала команда: «Строиться по вагонно!». Насыпь освещали фары машин, припаркованных напротив состава. В отцеплении стояли бойцы войск НКВД. Построились довольно быстро, без суеты и толкотни. Опять последовала команда: «Направо, шагом марш», и эшелон не дружным строем двинулся в ночь.
Больше суток, кроме воды, во рту не было ни крошки. Но никто не роптал и не выказывал недовольства. Примерно через час, наше подразделение вошло в лесополосу. Еще минут через десять мы оказались на довольно большой поляне, на которой находились армейские палатки, а из одной приятно тянуло ароматными запахами пищи.
Костры были разведены. Мы разместились в палатках и повалились на нары. Состояние было такое, что не понять, чего больше хочется, есть или спать? Но голод взял свое, и мы дождались своей очереди для принятия пищи. Порции каши с мясом были внушительны, и мы полностью утолили голод. После чего, последовала команда «Отбой».
С утра, по команде «Подъем», отцы командиры, поставили перед комвзводами задачу, и мы приступили к прохождению курса молодого бойца, так как две трети прибывших в эшелоне, никогда в армии не служили, по причине отбывания срока в «местах не столь отдаленных». Режим секретности был на высшем уровне. Все открытые места сверху были затянуты маскировочной сеткой, разводить костры, в дневное время было строго запрещено, курить разрешалось группами не более пяти человек, в строго отведенных местах. Покидать лесополосу категорически запрещалось.
Ночью мы не смогли увидеть весь масштаб, сосредоточения войск в данной лесополосе, но при утренней пробежке, нашему взору предстала грандиозная картина. Личного состава в лесополосе, находилось, примерно, десять эшелонов. Здесь были и артиллерия, и танковые части, и саперные войска. Пехоту представляли в основном штрафники, как ротные подразделения, так и штрафные батальоны, состоявшие в основном из бывших офицеров.
Боевую подготовку с нами проводили старшины и офицеры, уже побывавшие в боях, многие были с легкими ранениями и отказались от госпитализации. Их опыт был, без преувеличения, бесценен. За короткий промежуток времени мы получили навыки в разминировании и типах мин, применяемых немца, доходчиво объяснили наставники, как идти в атаку, как выбрать укрытие, используя ландшафт местности. Рассказали о хитростях немецких солдат, на которые часто попадали вновь прибывшие. Обучили стрельбе из гранатомета и крупнокалиберного пулемета. Истребителей танков за три дня обучили пользованию противотанковыми винтовками. В общем и целом за короткий промежуток времени мы получили навыки, дающие нам шанс, хоть и мизерный, на выживание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не пытайтесь вызвать демонов. Кто знает, придёт ли сквозь портал именно тот, кого вы ждёте…
Викинг Альрик и его собратья — «ледовые пираты». Всю жизнь они занимаются тем, что перевозят огромные глыбы льда из вулкана Этны в Адриатику. Слава об Альрике и его команде мчится по свету быстрее, чем летящий по волнам драккар. О «ледовых пиратах» узнал венецианский дож, искавший тех, кто выполнит непростую задачу — доставит в Венецию мощи святого Марка, одного из четырех евангелистов. Храбрые викинги пускаются в рискованное приключение. Но то, что ожидает их в александрийской сокровищнице, опаснее всего, с чем они когда-либо сталкивались.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.
Андрей Петрович по просьбе своего учителя, профессора-историка Богданóвича Г.Н., приезжает в его родовое «гнездо», усадьбу в Ленинградской области, где теперь краеведческий музей. Ему предстоит познакомиться с последними научными записками учителя, в которых тот увязывает библейскую легенду об апостоле Павле и змее с тайной крушения Византии. В семье Богданóвичей уже более двухсот лет хранится часть древнего Пергамента с сакральным, мистическим смыслом. Хранится и другой документ, оставленный предком профессора, моряком из флотилии Ушакова времён императора Павла I.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)