Махно. Полковая казна - [36]

Пермь. 1982 год. Еврейская пасха

Глава 1

Это было перед самой еврейской пасхой. В биллиардную приехали бармены с кафе «Мечта», Сеня Лангер и Леня Борода. Борода и Лангер были их реальные фамилии. Это были Донецкие евреи, которые приехали в Пермь и показали возможности работы не только барменам, но и привезли еще ряд «тем», дающих возможность зарабатывать хорошие деньги. Мы с ними начали работать одними из первых и обе стороны все устраивало. Разговор начал Сеня.

_ Я, конечно, дико извиняюсь, но, сколько я могу помнить своим коммерческим взглядом, у нас с вами был гешефт. Мы вам платим и спокойно работаем, не оглядываясь по сторонам на улице и не имея хамских выходок от клиентов на работе, – выдал он тираду с еврейскими заворотами.

– Короче, Сеня, что случилось? Не рви мне сердце, и уже таки расскажи из-за чего весь этот кипишь, – в тон ему, шутливо передразнил его, Валентин.

– Уже два дня подряд, каких то три поца дико хамят у нас в баре. Третьего дня имели наглость приставать к моей Мадлен, а вчера, вообще напили на четвертной, побили посуду и ушли не заплатив, – это уже Леня вставил свое слово.

– А вы, что, не сказали с кем работаете?, – зарычал «Демидовский»

– От них в ответ были слышны только усмешки и мат, который мне не хотелось бы повторять, – сказал Леня.

– Они представились?, – спросил Юрка.

– Нет, сказали, что не наше собачье дело, – нервно сказал Сеня.

– Мы сегодня приедем, покажете их нам, – сказал «Сынок».

Бармены уехали, а мы договорились, во сколько соберемся в «Мечте».

Мы подтянулись тремя группами. Боря, Олег и Зифар приехали первыми и заняли столик, блокирующий выход. «Щуплый» с Валентином страховали в машине. Мы с Юрой и «Цыганском» приехали последними, уже в разгар барной тусовки. Когда мы вошли в бар кто-то из «итальянцев» мелодично, но в приличном темпе исполнял популярный хит. Две молодых пары танцевали на середине танцпола, окруженные восторженной толпой молодежи. Как потом мы узнали, это были москвичи, команда по спортивному рок – н – ролу. Они ритмично и изящно «крутились и качались» в такт музыки. Их подбадривали посетители бара. Вот музыка закончилась и все направились к своим столикам. Мы уселись за барной стойкой. Сеня взглядом указал на трех парней, сидевших в центре зала.

– Это же «Гнус», шестерка «Шороха», я его еще на зоне хотел порешить, – удивленно сказал Юрка, – Он без поддержки барзеть не будет. Значит и «Шорох» здесь. Дела, по ходу, серьезные, – мрачно закончил он.

В это время один из парней «Гнуса» поднялся со своего места и развязной походкой, направился к столику москвичей. Нагло наклонился к одной из девушек и грубо стал тянуть ее за руку. Один из москвичей попытался что-то сказать ему, но в ответ получил толчок лоб, и плюхнулся обратно на стул. «Цыганок» вообще был всегда за порядочность в отношении с девушками, и такое поведение его крайне возмутило. Он подошел к амбалу, который был на голову выше его, и ни слова не говоря, боковым ударом уложил того «спать». Сразу же из-за стола вскочил «Гнус» и его подельник, и они ринулись на «Цыганка», но увидав нас, сначала приостановились, а когда «Гнус» понял, что перед ним «Демидовский», то у него реально подкосились ноги и он чуть не рухнул на пол. Другой бык кинулся к выходу, но там его блокировали Борька с Олегом. Юра ухватил полуобморочного «Гнуса» за шкирку, мы с Сашкой подхватили вырубленного быка под руки и потащили их в вестибюль, туда же выволокли Олег с Борькой и свою «добычу». Кто был в вестибюле, вмиг испарились. Юра взял «Гнуса» за горло и оторвал от земли,

– Вижу, падла, что узнал меня. Тебе же сказали, чья это поляна, – зарычал Юрка.

В ответ не прозвучало ничего, только по вестибюлю пошла вонь, и из штанов «Гнуса», что то закапало на пол.

– Да он обосрался, – сказал Борька.

Юрка разжал пальцы и бычара рухнул на пол скомканным кульком.

– Волокем их в машину, – зло буркнул Юрка, на его лице была гримаса брезгливости и злости.

Мы вышли и направились к машинам, стоявшим во дворе кафе. Странно, но быки не упирались и шли достаточно спокойно. У меня что-то екнуло под «ложечкой» и в этот момент сзади грохнули, почти одновременно, два выстрела. Мгновение мы стояли, замерев на месте. Затем, один из быков дернулся и Борька рукояткой пистолета, который держал наготове, ударил того в висок, от чего у того подкосились ноги и он затих. Юрка выпустил «Гнуса» и схватился за пистолет, озираясь во все стороны. Мы с Сашкой, так и остались стоять, держа вырубленного быка под руки.

– Ша, братва, свои, – услышали мы голос Валентина, – Здесь была засада, и вас уже ждали, – сказал он, появляясь из темноты вместе со «Щуплым», и таща за собой что-то тяжелое, – Пришлось повозиться, это Серега его выпас – .

– Шустро грузим всех по машинам, и на «Южное», – резко проговорил «Демидовский».

Упрашивать нас не пришлось, через минуту, мы уже отъезжали от кафе в сторону южного кладбища, заняв «места, согласно, купленных билетов»: мы в салонах, быки в багажниках.

Братья Черкашины были «старшими» в кладбищенской мафии. Два худющих альбиноса с кожей землисто – розового цвета. Они, реально, были похожи на огородные пугала. Одежда на них висела, как на вешалке, а головы были похожи на черепа, обтянутые кожей, с впалыми глазницами. Кто их не знал, то увидев ночью, мог навсегда остаться заикой. Но, в общем, они были нормальные пацаны, не хуже и не лучше других. У каждого своя работа и, наверное, она и накладывала свой отпечаток, в том числе, и на внешность и на образ жизни, а они, как никто другой, подходили под это философское умозаключение.