Махно. Полковая казна - [38]

– Никита, ты меня съешь глазами, – опять засмеялась она, – Пойдем лучше потанцуем – .

Пел Тото Кутунья, своим неповторимым, хрипловатым голосом. Лена доверчиво прильнула ко мне всем телом, и я ощутил исходящую от нее едва заметную дрожь. Ее волосы приятно щекотали мне шею, аромат ее духов проникал даже в подсознание моего мозга, и неимоверно будоражил мои внутренние струны. Музыка закончилась, а мы продолжали танцевать, крепко прижимаясь, друг к другу. Выручил Сеня, включив еще одну медленную мелодию. В середине второй мелодии было уже ясно, что мы сегодня не расстанемся, возможно, даже не только сегодня.

Глава 3

– Марина, если вдруг меня будут спрашивать по телефону, ты знаешь, что сказать, – сказала Лена, и мы направились к выходу. По пути, я забрал у парней, ключи от машины и мы исчезли из кафе, словно растворились в грезах предстоящих наслаждений.

В гостиницу мы не поехали, а отправились к Сене на квартиру. Оказалось, что Сеня с Мариной поедут к Лёне и будут там отмечать еврейскую пасху. Не заметно для меня, Лена взяла у Марины, ключи от их квартиры.

Назвать эту ночь безумной, переполненной наслаждениями и открытиями, значит, ничего не сказать. Наверное, только выдающимся поэтам доступно выразить словами те чувства и переживания, наполняющие близость между мужчиной и женщиной тем неповторимым и не забываемым восторгом, который испытывают два человека, нашедшие друг друга во вселенной. Мне же это не доступно. Могу сказать только то, что таких эмоций, ни до, ни после этой ночи, я не испытывал.

Она была открыта для всех моих желаний и экспериментов. Чем больше я ее узнавал, тем еще больше мне хотелось ее познавать. Она была податлива, как материал для лепки, в руках хорошего скульптора. Но сказать, что она испытывала все это впервые, не будет истиной. Она знала, умела и хотела испытывать все то, что хотел и я. И это доставляло ей реальное наслаждение. Она наслаждалась тем удовольствием, которое испытывал я, наслаждаясь ею. В непродолжительные моменты отдыха, она без умолку щебетала, как птичка, на утренней зорьке. Щебетала обо всем. О том, что ей нравится в жизни, о том, как много в этом мире добра и света. Она была прелестно наивна и с каждым мгновением ее притяжение, поглощало меня всего без остатка. Так, под ее щебетание, я не заметил, как уснул.

Проснулся я мгновенно. Она сидела обнаженная, возле меня и смотрела, улыбаясь и плача одновременно. Я попытался ее успокоить, но она ответила, что это от счастья. За завтраком, который она приготовила, все встало на свои места. Я понял причину ее слез. Лена была замужем за небезызвестным в Перми человеком. У них была дочь, которой на днях исполнился годик. Лена была из очень порядочной и уважаемой еврейской семьи, с ортодоксальными традициями. Вышла замуж Лена в восемнадцать лет. Ее семья и семья ее мужа были дружны. Муж был старше Лены на двенадцать лет. И случилось так, что в день, ее совершеннолетия, будущий муж, силой овладел Леной. В этот же день он попросил ее руки у родителей Лены. Родители возражать не стали, потому что в планах обеих семей этот брак считался, как бы, по умолчанию.

После завтрака, Лена позвонила Мадлен, и уточнила обстановку. Никто не звонил, и она вздохнула с облегчением.

– Но все равно, мне пора домой, у меня сердце не на месте, когда я долго не вижу моего ангелочка, – проговорила она.

– А как зовут ангелочка?, – спросил я.

– Юлия, – улыбнулась она.

– Красивое имя. Когда мы увидимся снова?, – взяв ее руки, спросил я.

– Никита, я бесконечно счастлива, что познакомилась с тобой. Этой ночью я порхала в небесах, как бабочка. Это было ни с чем несравнимое блаженство. И я благодарна Богу, что он подарил мне тебя, – нежно целуя меня, шептала Лена, – Но, милый, нам не нужно больше встречаться. У меня предчувствие, что наши встречи закончатся трагически. Ты же хорошо знаком с моим мужем, и знаешь его характер и на что он способен. Я боюсь не за себя, и за тебя я не боюсь, потому что уверена, что ты волевой человек и ты настоящий мужчина. Я боюсь, что если наша связь станет известна, то мой муж сделает все, что бы я никогда не смогла видеть мою дочь, – с этими словами у нее по щекам потекли слезы.

Я прижал ее к себе и не знал, что сказать. Нежно гладя ее, я целовал волосы этого неземного создания. Через секунду мы уже были одним целым, и реальный мир был, где-то далеко, далеко.

Но всему бывает «…Свой конец, свое начало…». Лена приняла душ, сделала макияж, оделась, и с грустным видом, глядя на меня, сказала

– Я запомню тебя таким, каким увидела в первый раз – .

Она не захотела, что бы я ее отвозил на своей машине, а попросила вызвать такси. Такси пришлось ждать почти час, в те времена вообще было везеньем, если ты дозвонился до таксопарка. Когда пришла машина, она прижалась ко мне и страстно, на грани истерики, поцеловала меня.

– Прощай, – выдохнула она.

Глава 4

Я с головой окунулся в работу. Был сезон отчетно-перевыборных собраний и прочих номенклатурских посиделок. На наше предприятие нахлынули обслуживания. Количество делегатов конференций всегда было около тысячи человек, и нашему коллективу необходимо было накормить всю эту ораву. Причем не просто накормить, а накормить не менее двух раз, да еще, как правило, делегаты набивали полные сумки снеди из наших буфетов. Приведу только одну цифру, всевозможных бутербродов и канапе на конференцию делали от пяти до шести тысяч штук. Это не считая тарталеток, коктейль-салатов, жульенов, заливных, пирожных в ассортименте и выпечки. Подготовку к серьезным конференциям начинали за три дня. Весь коллектив переходил на осадное положение, работали сутками напролет. Снабжение таких мероприятий было то же на высшем уровне, начиная от икры черной и красной, мясных, колбасных, рыбных деликатесов, заканчивая дефицитными кондитерскими изделиями, импортным пивом и импортными алкогольными напитками. Сейчас никого этим не удивишь, а в Брежневские времена, это было, на грани фантастики.