Маханакхон - [53]

Противник на левой лодке вскинул автомат. Андрей глубоко вдохнул, мысленно сворачивая поток энергии, рожденной вдохом, в тугое кольцо у себя в груди. Потом направил абсолютный максимум своего внимания на черное жерло дула.

При верном исполнении техники субъективное время должно было предельно замедлиться, так что взгляд мог отследить по очереди вылетающие из ствола пули. В застывшем моменте это давало возможность неспешно наблюдать за их полетом, предугадать их траекторию и чуть заметно, на пару сантиметров, уклониться. При этом противник будет думать, что попал. Будет считать, что ты сражен, и окажется совершенно не готов к удару от «ожившего трупа».

Андрей своими глазами видел в Китае, как мастера проделывают этот фокус. Замедление времени позволяет им уклониться от летящего снаряда в последнюю долю секунды, часто лишь легким поворотом головы или изящным наклоном плеча. При этом абсолютная концентрация позволяет выдержать ударную волну, идущую от летящей пули. Патроны, правда, на тренировках были не боевые, а лишь пейнтбольные шарики с краской.

Но даже в таком виде вся процедура казалась Андрею диким, рискованным сумасбродством. И вот теперь он проделывал ее сам, в бою с настоящими врагами.

Полыхнул залп. Никаких пуль Огневский не увидел, только в глазах потемнело от ужаса, а все инстинкты завопили о том, чтобы уйти с линии огня. Андрей еще надеялся, что вот сейчас включится чудесная техника, но, наверно, она давалась только мастерам. Тем, кто смог дожить до мастерства…

Лодку качнуло сильнее обычного, ноги не устояли, и Огневский полетел вниз. Голову на лету обожгло пылающим ветром, в глазах стало совсем темно. Только боль от удара о борт привела его в чувства.

Огневский понял, что жив, и лежит на краю кормы. Вернулся к исполнению номера – перекатился за борт и упал в воду.

Поверят или не поверят? Кажется, свалился вполне реалистично, как подстреленный.

Огневский качался на воде, сейчас его вроде бы закрывал борт лодки. Надеясь, что его не видно, аккуратно нырнул – мертвое тело, упав в воду, должно довольно быстро затонуть.

Андрей проплыл под лодкой и вынырнул со стороны носа, где его точно будет не видно. Если номер таки удался, теперь враги будут думать, что их жертва ушла на дно. Жаль, пистолета больше нет – Огневский выронил его при падении.

Глубоко дыша, он восстанавливал силы, ожидая, когда вражеские лодки подойдут вплотную. Он мог бы просто претвориться убитым на палубе, но тогда был риск, что, едва приблизившись, бандиты пальнут по нему контрольными.

Он вздрогнул, только сейчас подумав, что то же самое они могут сделать с Ум. Оставалось надеяться, что им велели брать хотя бы одного живьем.

Когда лодки приблизились, Огневский снова погрузился под воду.

Проплыл к левой посудине, той, где автоматчик, и пристроился за кормой – там проще будет залезть. Выждал еще пару секунд, чтобы бандиты осмотрелись, поверили, что ни одного способного сопротивляться нет.

Разбрызгивая соленые капли, Огневский выскочил из воды за спиной у автоматчика. Тот стоял, перегнувшись через борт, с интересом рассматривая Ум, беззащитно съежившуюся на полу соседней лодки.

Андрей всадил ему нож в шею, да там и оставил – вынимать некогда. Подхватил «Мини-Берилл» и выпустил очередь по двум его товарищам. Они стояли в своей лодке; один, тот, что с пробитой ногой, облокотился на другого, оба опустили оружие, не ждали-таки «ожившего мертвеца». Кажется, зацепил обоих – повалились на доски.

Огневский перескочил в их лодку, стараясь не думать про Ум. Что там с ней… отвлекаться никак нельзя.

Один бандит лежит, запрокинув голову, не дышит, а вот второй – бах!..

Деревянный борт рядом с Андреем вспенился белыми щепками.

Тот самый худощавый боец, которого Огневский ранил в бедро во время погони, сжимал пистолет, лежа на полу, злобно оскалившись. Его боек без толку щелкал – патроны закончились.

Прикладом автомата Огневский ударил его в висок. Навел на оглушенного ствол, подумал, но стрелять пока не стал.

Перебрался к Ум, она уже лежала на спине, приподняв раненое плечо.

– Кхун Андэй… Андэй… – пробормотала она.

– Тише, – сказал он ей, доставая из рюкзака аптечку. – Сейчас.

О необходимости носить аптечки Огневский знал даже не со службы, а гораздо раньше, когда работал на Севере в экспедициях. Банально напорешься на сучок посреди тайги – и всё, ты труп, если вовремя не остановить кровь, и желательно стерильной повязкой, чтобы не занести заразу.

Дело было дрянь.

«Почему в фильмах и книгах главных героев ранит только по касательной? – горько подумал он. – А в жизни самым лучшим пуля прилетает наверняка».

Было пробито плечо, пуля прошла навылет, раздробив кость. Всё, что мог Андрей при имевшихся материалах и навыках, – наложить компресс и сделать прочную повязку, да вколоть обезболивающее.

Он перенес Ум под навес, спрятать от солнца, уложил на здоровый бок, опустив ее голову на рюкзак. Стараясь не шатать, перебрался в соседнюю лодку. Надавал отключенному бандиту пощечин, плеснул на лицо соленой водой, тот стал приходить в себя.

– Край сонг мунг ма?! [Кто послал? – тайск.] – прорычал Огневский. – Говори, или ножом на ленты порежу.