Махагон - [100]

Чутьё, словно било в висок. Спину обжигало холодом, как будто ощущая всадников, словно хищников в звериной охоте. – Упорные! Никак не смирятся! – выкрикнул Вар, ещё больше подгоняя мерина. – Пошёл! Быстрее!

Майя прижалась к холке гнедой, защищаясь от хлёстких веток. Держась весьма умело в седле, галопом неслась позади прокладывающего путь. Впереди, Вар резко увёл своего коня к опушке.

Странствующий купец поднялся от потушенного костра, заслышав стремительный топот копыт. Взяв своего жеребца под уздцы, вышел к ним на встречу.

– Стой. Потянув за удила, Вар спрыгнул с коня, спустив на землю мальчугана.

На лице отца показались слезы радости и искренняя улыбка. Подбежав, он горячо обнял своего ребёнка. Приёмного, но как будто такого родного.

– Спасибо вам! – проговорил он, садя мальчика на своего жеребца. Запрыгнув в седло, обернулся, изменившись в лице. Его взгляд больше не благодарил, а скорее источал презрение. – Вы, такие доверчивые, как дети прям. Желаю вам быть не такими наивными, герои… – Но… Вперёд, – смеясь, пришпорив коня, со злостью добавил. – До встречи, в аду! Инийцы не славятся своей добротой! Поднеся пальцы ко рту, гулко свистнул, уносясь в чащу.

Последняя фраза была единственной понятной из всего сказанного. Как только этот странный человек отъехал, Вар направился к своему коню. Майя, тоже ничего не поняв, последовала его примеру. Но они не успели пройти и нескольких шагов. Подняв столбы пыли их окружили лошади инийцев.

– Где мальчишка? – сказал с презрением в голосе центурион.

– Мы вернули его отцу! – ответил Вар, не тая.

– Что…? Что вы натворили! – уже испуганно, и в тоже время с ненавистью в голосе, произнёс центурион. – Вы хоть понимаете, что обрекли на смерть всё поселение «нижних»?

– Причём тут поселение «нижних»? – озадачено, произнёс Вар.

– Мальчишка – его ученик. Он держал всё поселение в заложниках. Теперь его ничто не остановит! У его людей теперь развязаны руки! Чёрт вас дёрнул вмешаться! Мы бы совершили обмен и «нижние»… Теперь, слишком поздно…

Наполняющий безоблачное небо столб чёрного дыма, поднимающийся из поселения «нижних», привлёк всеобщее внимание. Крик и вой сливаясь голосами, доносился до всех, хотя до поселения было, как минимум несколько миль. Острота призывов на помощь и крики отчаянья повисли в воздухе. Пронзительный плачь младенцев! Неистовые вопли жён и мужей! Разрывающая плоть – беспомощность!

Легионеры, не ожидая приказа, понеслись в сторону поселения, вместе с центурионом, который и забыл о том, чтобы схватить и наказать воров, забравших последний шанс на спасение у сотни, ни в чём неповинных людей.

– Их кровь на твоих руках! – раздалось в голове у Варлеуса. – Убийца невинных!

Майя и Вар, так и стояли, остолбенев, пытаясь осознать, что же пошло не так. Облако чёрного дыма всё поднималось в небо. Дикий крик и зов о помощи не смолкал.

А в голове, зудящая мысль, без ответа: Разве душа одного спасённого ребёнка не стоит того, чтобы заплатить сотни невинных душ?

* * *

Продолжая рассказ, и ни в коем случае не приукрашивая, Ешхал остановился.

– Карми… да мой мальчик, это были пираты. Я вижу сомнение в твоих глазах! Ты можешь не верить, но я был в плену у пиратов! Все события помню так же ярко, как вижу тебя перед собой, внимающего моим словам. Тебе трудно сдержать себя? Ну хорошо, задай свой вопрос.

– Ешхал, а почему вы не сбежали вместе с Элфией? Можно же было спрятаться.

– Мой мальчик, если сундук был бы пуст, они бы почувствовали это сразу. И не дали воспользоваться возможностью, порушить главную их цель, то есть похитить дочь вождя. Ладно, если это всё, я продолжу, – сказал Ешхал.

– Ну что… поднимай, силёнок мало. Усох?

– Сейчас я тебе дам, усох! Взял с той стороны. Распустил я вас, увальни! Ещё раз про себя услышу что-нибудь, выкину за борт, акул кормить будешь!

– Да, я же пошутил. Что ты сразу… ладно, ладно понял.

– Бросай в трюм.

Ударившись в сундуке головой, Ешхал потерял сознание. Погрузившись в плен тьмы, время для него остановилось. И как будто в этот же миг земля затряслась, и он выпал из перевёрнутого сундука. Не сразу открыв глаза, увидел ночное небо и звёзды, почувствовал странное, непохожее ни на что укачивание. Подняв голову, с трудом различил очень много воды от горизонта.

– Смотри… а говорил, мёртв.

Коверкая речь, – «Выкань, фонять будет», – донёсся другой голос.

– Сгодиться! Я таких ещё не пробовал. Они наверно вкусные!

– Слышь ты, страшилище, говори куда дел девку, сожрал?

Ешхал осмотрелся и только сейчас заметил, что вокруг него столпилось множество пиратов, которым дай только волю и ничего хорошего больше не будет. Убедив себя в мнимой безопасности, терять то, кроме жизни, было нечего, Ешхал поднялся, и, смотря своими большими глазами, определив кто из них главный, начал говорить.

– Меня зовут Ешхал, я из народа аннури, люди называют нас «шепчущими».

– Слышь, что он там говорит? Ничего не разберу!

– Ну, так отклей ему рот.

Липкая лента из смолы почти не чувствовалась. Ешхал стукнул себя запястьем по лбу. Стерпев пытку от сорванной ленты, повторил вышесказанное.

– Ну вот, теперь понятно. Вот только, куда ты девку дел, страшилище?