Магия желаний - [16]

Вообще-то нарушает. Вот бы так ей и сказать. Но почему он этого не говорит?

– Ничего подобного, – сказал он и провел ее на кухню, где приготовил две кружки кофе и отрезал два куска торта. Торт на вкус был восхитительным. Да, он подсел на торты.

– Что вы делаете сегодня утром? – спросила Карисса. – Если, конечно, это не секрет.

– Не секрет. Я занят системами наблюдения.

Она задумалась.

– А вы не могли бы создать такую систему для дома?

Ей нужна система наблюдения? Учитывая то, что она рассказала ему прошлым вечером, это настораживает.

– Карисса, ваш бывший вас преследует? Если так, то я знаю людей, которые сделают ему такое внушение, что он и думать забудет об этом. Разумеется, я смогу сделать вам такую систему.

– Он меня не преследует. – Она подняла подбородок. – Со мной все в порядке. Я имела в виду систему не для моего дома.

– А чьего?

Она закусила губу.

– Мне нужно еще подумать. Но я пришла к вам не за этим. Я хочу извиниться за вчерашнее.

– Не за что извиняться.

– Спасибо вам.

Но она хочет еще что-то сказать – Куин понял это по ее напряженному виду.

– Почему-то мне кажется, что торт предназначен для того, чтобы я размяк и согласился принять участие в другом мероприятии, которое докажет магию Рождества.

– Ничего подобного, – возразила Карисса. – Мне просто нужны крепкие мужские руки.

У него кровь прилила к голове: он представил, как поднимает ее на руки и несет в свою постель. Этого, конечно, никогда не произойдет, судя по тому, как с ней поступил ее бывший.

– А для чего вам понадобились мои бицепсы? – спросил он.

– Мне надо притащить елку. Сегодня первое декабря, а я всегда устанавливаю в этот день елку.

– Понятно. Мы поедем в лес?

– Нет, на рынок в Ист-Энде[6]. Вообще-то я намерена ехать туда на машине. Не будем же мы тащить елку вниз-вверх по эскалатору в метро.

– Но вы не похожи на человека, который что-то покупает на рынке.

– Не будьте таким снобом.

– Карисса, вы живете в престижном районе, вы юрист, вы одеваетесь в дизайнерскую одежду. Единственный рынок, где вы могли бы делать покупки, это фермерский рынок.

Она скрестила руки на груди:

– Так знайте: я – потомок уличных торговцев. Моя семья держит фруктовую лавку на рынке Ист-Энда много-много лет.

Он вытаращил глаза:

– Но я думал, что ваш дедушка – барристер. Разве ваша семья не из высшего общества?

– Мамина – да. Но не папина.

Выговор Кариссы не оставлял сомнения в ее образованности. Представить ее говорящей на кокни[7] – это немыслимо.

– И вы не чувствуете себя не в своей тарелке?

– Когда навещаю Нэн и Поппи? – Она рассмеялась. – Нет, конечно. Я же Уайлд, я одна из них. Они все любили мою маму. И все хорошо относятся к моим другим бабушке и дедушке.

Куин никак не мог понять: девушка-аристократка и совершенно обычная семья?

Карисса улыбалась, видя его замешательство:

– А где я научилась печь шоколадные пирожные? У Поппи была фруктовая лавка, а Нэн торговала пирожками. Я помогала им утром по субботам, когда была маленькой, – натирала до блеска красные яблоки для Поппи или вместе с Нэн пекла пироги.

– Поппи? – Куин все равно ничего не мог понять. Поппи – это ведь женское имя? Наверное, это ее тетя или напарница бабушки?

– Нэн и Поппи – это дедушка и бабушка с отцовской стороны. Я называла дедушку Поппи, когда мне было два года. И это имя так и осталось.

Куин уже представил себе малышку Кариссу. Очень хорошенькую.

Это его напугало. Дети его не интересовали. Никогда. Он никогда их не хотел. Тогда почему он вдруг подумал о том, на кого могли бы походить дети Кариссы?

Надо сменить тему. Быстро. А иначе у него снесет голову от фантазий.

– Разве они не ожидали, чтобы ваш отец занялся семейным делом?

– Нет. Папа был младшим из четверых детей, и он всегда пел. Он еще в начальной школе взял у учительницы гитару и сам научился играть. Учительница поняла, что он родился музыкантом, а Нэн и Поппи всегда его поддерживали. – Карисса улыбнулась. – Они сказали, чтобы он не отказывался от своей мечты, и, даже если у него не все получится, они все равно рядом с ним.

Каково иметь такую семью? Сплоченную, на которую можно опереться.

Его семья нисколько не интересовалась увлечением Куина компьютерами, и даже успех таких гигантов, как Билл Гейтс и Стив Джобс, не убедил их в том, что Куина ждет более удачная и более доходная карьера компьютерщика, чем работа семь дней в неделю в магазинчике на углу улицы. И их, конечно, задевало то, что он преуспел. Особенно во время кризиса: тогда он поступил по отношению к ним правильно, как ему казалось, а вышло очень неловко.

– Значит, я могу рассчитывать на ваши крепкие руки?

– В обмен на торт, который я уже съел?

Она сморщила нос и при этом выглядела такой обворожительной, что ему пришлось взять себя в руки.

– Это звучит не очень приятно. Вы могли бы просто сказать «нет».

– И оставить вас одну тащить елку?

– Ну, одна я не осталась бы. Кто-нибудь мне помог бы. Мы в Ист-Энде привыкли помогать друг другу.

Кокни с академическим выговором… У Куина это никак не укладывалось в голове.

И ему не понравилась мысль о том, что она прибегнет к помощи кого-то другого с крепкими мускулами.

– Поехали за вашей елкой, – сказал он.