Магия Зеро - [29]
– Тяжела жизнь туриста, – грустно заключила она, потирая пятки.
Мы дошли до площади с фонтаном, и Настя немедленно скинула босоножки, прыгнула туда и стала ходить кругами.
В десять мы были на автобусной станции, где при свете ярких фонарей стояла очередь на посадку. Водитель в белоснежной рубашке и фуражке с козырьком проверял билеты. Когда очередь дошла до нас, он, осмотрев клетки, спросил на хорошем английском, не желаем ли мы сдать их в багаж, и, пока мы изумленно молчали, сказал, что места в салоне недостаточно и нам придется держать их на коленях. Мы, конечно, взяли песчанок с собой.
Через полчаса автобус, перегруженный пассажирами – они сидели даже в проходах, – тяжело двинулся по городским улицам.
– Из-за этой забастовки мы задохнемся, – подумала я вслух.
В автобусе было жарко, как в печке. Пришлось на максимум выкрутить кондиционер над своим креслом.
– К Палермо станем пиццей с ветчиной, – проворчал Ваня.
Он никак не мог пристроить на коленях клетку с песчанками. Она то падала с колен, ударяясь о сидение спереди, и тогда сонные мыши шмякались в одну кучу, то заваливалась набок, на голову сидящей в проходе женщины. Когда переноска в очередной раз накренилась в ее сторону, она начала громко возмущаться и отталкивать клетку от себя. Я не понимала слов, но и без этого было ясно, что ей не нравятся чертовы иностранцы, которые тащатся в Палермо с этими погаными мышами, которые падают ей на голову. И еще она ненавидела этих чертовых железнодорожников, которые вздумали бастовать в тот самый день, когда у нее дела в столице. Отдельной строкой ее бесили соседи: расселись тут спереди и сзади, из-за них и пошевелиться-то нельзя. Автобус вдруг резко затормозил, так, что нас по инерции кинуло вперед. Клетка с песчанками наклонилась, заснувшие было мыши подскочили и заметались.
Водитель включил свет в салоне и встал в проходе. Обращаясь к нашей соседке, он произнес длинный монолог, несколько раз погрозил пальцем и показал в сторону двери. Пассажиры молча слушали. Наговорившись (а речь заняла не меньше трех минут), водитель сел на место, погасил свет в салоне, и мы поехали дальше.
– Как думаешь, что он ей сказал? – шепотом спросил меня Ваня, покосившись на соседку.
– Что он не виноват, что железнодорожники бастуют. Что он не хотел брать дополнительных пассажиров, потому что правилами это запрещено. Что она может выйти из автобуса, если ей что-то не нравится. И что, если она не успокоится, он сам ее выведет и сдаст в полицию, потому что он имеет право высаживать пассажиров, которые нарушают общественный порядок.
– Ого. И ты все это поняла? – удивился Ваня.
– Нет, я же не говорю по-итальянски.
– Откуда знаешь, что он сказал?
– Разве непонятно?
Ваня рассмеялся и снова уронил клетку. Она соскользнула с колен и ударила скандалистку в висок. Та злобно оттолкнула ее, но промолчала.
Настя, сидевшая перед нами, болтала с соседкой и даже вытащила одну песчанку из клетки, чтобы показать.
– Может, не будешь показывать всем подряд? – попросила я.
– Она нормальная. Работает в отеле горничной, – раздалось с сидения спереди.
Горничная поставила клетку на колени и рассматривала мышей.
– Ты не рассказала еще, что мы их украли, нет? Ты когда-нибудь можешь просто помолчать? – поинтересовался Ваня. Он был готов серьезно поругаться. Я всегда старалась убраться подальше в той фазе, когда они оба еще только наливались бешенством, разогревались. Но сейчас надо было их остановить, иначе водитель, в свою очередь подогретый нашей соседкой, не стал бы терпеть нас и высадил на первой остановке.
– Слушай, ты, – начала Настя, она встала на своем сидении на колени и угрожающе нависла над братом.
– Слушаю очень внимательно, – ответил Ваня. Он сжал руками спинку ее кресла и подтянулся ближе.
Они теперь были на одном уровне и смотрели друг другу в глаза, раскачиваясь туда-сюда вместе с автобусом.
– Сядьте, – сказала я им, – а то нас высадят прямо на этой неосвещенной трассе, – и кивком указала на окно, за которым было темным-темно.
Они одновременно повернулись и посмотрели на свои отражения в стекле: два взъерошенных подростка, не разберешь, где мальчик, где девочка, лица злые. Сели на свои места и замолчали. Ванина клетка снова ударила соседку в проходе, поэтому я забрала ее и прижала к коленям и подлокотнику справа. Метавшиеся песчанки успокоились и, немного повозившись, улеглись подальше от меня – в автобусе все еще было душно, кондиционеры не справлялись с таким количеством людей. Я легонько постучала по прутикам с той стороны, где они лежали, и кто-то из них благодарно лизнул мой указательный палец. При свете дня их фонарики были не слишком заметны, но ночью они выдавали нас и песчанок с головой – наш проход в автобусе весь светился красным, что, наверное, придавало нам жутковатый вид.
На дороге мелькали редкие заправки, мы проносились мимо. Иногда вдалеке показывалась цепочка деревенских огоньков. Автобус наклонялся то влево, то вправо (дорога виляла между горами), поднимался и опускался, пружинил и вздыхал. Я смотрела в окно, в глаза своему тусклому отражению.
И вот я в нашей квартире в Питере, пришла домой после занятия по рисунку, на котором Никитин грубо и совершенно несправедливо меня отругал. Закрываю дверь, смотрю в зеркало в прихожей. Уши красные, губы поджаты.
Казалось, что все позади: погони, слежка, испытания. Даже неуверенность в себе осталась в прошлом. Нина теперь — студентка колледжа искусств в Сан-Франциско, преуспевающая художница, гордость не менее успешных родителей. Вот-вот откроется ее персональная выставка под названием «Эволюция»: от совсем детских рисунков, где Нина изображала чудовищ, до последних работ — сильных, уверенных, взрослых. Хорошая жизнь обычных людей. Только вот двое неизвестных в разных частях света — в США и в России — не считают, что история закончена: тех, кто связан с Ниной одной тайной, похищают одного за другим.
«Они её нашли». Всего три слова в шипящей телефонной трубке заставляют Александру бросить привычную жизнь и любимую семью и сорваться в затерянный в сопках городок своего детства. Ей предстоит вновь погрузиться в собственный ад, пройти сквозь огонь и удушливый дым воспоминаний, балансируя на тонкой грани между реальностью и безумием, чтобы наконец раскрыть страшную тайну девятнадцатилетней давности. Но что, если тайна окажется гораздо ужаснее, чем она могла представить? Отзывы критиков: – Евгения Овчинникова умеет создавать тексты повышенной тревожности, и пугает она читателя не подробным живописанием страшного и не скримерами из-за угла.
«когда прочитаешь удали это сообщение». С маленькой буквы, без знаков препинания. Мама?! Но как это возможно? Мама три года назад исчезла без следа, и ни папа, ни полиция не нашли зацепок… И если это в самом деле она, то почему дает о себе знать только теперь, когда Нина уже приучилась жить с этой пустотой внутри? В каждом петербургском прохожем четырнадцатилетняя Нина видит его персонального монстра, доисторическое чудовище: басилозавра, прогнатодона, архелона. Видит – и рисует человека именно так. Загадочное сообщение побуждает ее начать собственное расследование, чтобы наконец выяснить, что скрывают от нее отец, следователь и бывшие коллеги мамы, и разгадать тайну маминого исчезновения. Евгения Овчинникова начинает трилогию «Иди и возвращайся» с захватывающего детектива.
Рукопись, найденная на антресоли, бросится Кириллу в глаза. «Мортал комбат» – это что, название? Неужели рассказы? «Читай, – чуть поразмыслив, вздохнет Евгения Овчинникова, – они о моем детстве в девяностые». И Кирилл тут же провалится в эти истории, как, надеемся, провалитесь и вы.Девочка Женя продает новогодние елки и пускается в погоню за вором, что прокрался на рынок. Ловит сбежавшую из деревни корову. Скрещивает пальцы, чтобы дома не выключили свет в тот самый миг, когда по телевизору начнется «Мортал комбат».
Приключенческая повесть известного современного латышского писателя. Герои повести – отважные, пытливые подростки-следопыты, разоблачившие предателя.
Знакомьтесь — американский мальчишка Томми Келли. Он приехал в город Сан-Диего, что в Калифорнии, погостить у своей тети. Вместе со своей двоюродной сестрой Джилл он любит бродить по пригородному пляжу и собирать морскую живность, выброшенную на берег приливом. Приключения начинаются с того момента, когда они встречают странных людей, интересующихся экзотическими рыбками…
Пит Креншоу, самый спортивный из Сыщиков, не случайно стал лучшим игроком школьной команды. Но спортивные успехи едва не сделали его жертвой чьей — то отнюдь не бескорыстной и опасной игры. Трем друзьям снова предстоит разобраться в крайне запутанной истории.
Да здравствует путешествие! Маша Пузырева, ее брат Никитка и приятель Сергей Горностаев наконец-то решились самостоятельно выехать за пределы Москвы. Правда, получилось не совсем так, как ребята задумывали, – они хотели просто отдохнуть за городом, но тут случилось такое! Соседку Пузыревых – актрису Ларису Ветрову – буквально посреди бела дня похитил какой-то незнакомец. Просто посадил в машину и увез. Теперь у ребят вместо обычного путешествия получилось настоящее расследование – им нужно отыскать Ларису и вырвать ее из рук злодея.
Напрасно надеялись Антон и его друзья, что их старый, но отнюдь не добрый знакомый – ангел Тьмы Ируган провалился в тартарары. Затаившись на время, он готовился к решающей схватке, а затем подбросил ребятам коварную приманку и заманил их в свое зловещее подземное царство. Цель его проста и ужасна: заставить своих врагов возненавидеть все, что им дорого, и превратить в тупых зомби, покорных воле зла. Как же помешать планам чудовища? Как в который уже раз одолеть жестокого чародея? Ответы на эти вопросы хранят страницы древней магической книги…
День и ночь размышляет Лаура, как ей спастись из плена, и с ужасом осознает, что выхода, похоже, нет. Да и как может быть иначе, если несчастная девчонка томится не где-нибудь, а в глубоком подземелье мрачного замка, принадлежащего коварной и злобной вампирше, что решила закатить пир на весь вампирский мир. Но не знает Лаура, что на помощь ей вместе с ее одноклассниками спешит через время и пространство учитель-вампир Вик, окончательно решивший служить людям, а не своим соплеменникам… И вот ключ от заветной двери оказывается у спасателей в руках, кажется, что до свободы рукой подать, – и вдруг в самый разгар зловещего пиршества…