Магия крови - [88]

Глава пятидесятая СИЛЛА

Джуди привезла нас в церковь на своем маленьком «реббите». Я всеми силами сдерживала подступающую к горлу тошноту и с грустью ощущала, как исчезает утренняя бодрость. Это были еще не похороны. Все кругом было разноцветным и ярким: осенние листья, голубое небо, сияющее солнце. Все выглядело сильным, энергичным, самоуверенным — полная противоположность тому, что чувствовала я. Риз наверняка наградил бы пейзаж каким-нибудь оскорбительным эпитетом, а мне в голову не приходило ничего подобного.

Мой желудок буквально выворачивало наизнанку, и я жалела, что не захватила с собой флакон быстродействующего средства от расстройства, с которым не расставалась последние двадцать четыре часа. Еще хуже становилось тогда, когда необходимо было справляться и с чувством голода и подступающей тошнотой. Желудок, который издавал неприятное громкое урчание и треск, без сомнений, можно было считать одним из средств, способных причинить адские муки.

— Силла, дорогая моя, ну как ты себя чувствуешь? — спросила Джуди, затормозив под светофором. — Мы переживем это, — продолжала она, не услышав от меня ответа на свой вопрос. «Нам не впервой такое» — этого она не сказала, но я ясно поняла, что именно она имела в виду.

Я посмотрела на Джуди, одетую в изысканный наряд, который мне не доводилось видеть с июля: в костюм из недорогого шелкового полотна. В ушах у нее были гигантские жемчужные клипсы. На голове красовался шиньон, приколотый к волосам булавками с драгоценными камнями.

К моему розовому сарафану Джуди тоже подобрала подходящее украшение — жемчужное ожерелье, а также заставила меня надеть серую шерстяную кофту, потому что было все-таки очень холодно. Она даже извлекла откуда-то парикмахерские ножницы и подровняла несколько наиболее буйных прядей и каким-то особым образом закрепила в моих волосах заколки. Я выглядела подростком, выряженным к Пасхе, но никак не к похоронам брата.

Мы приехали в церковь, и гут я струсила, уступив Джуди свою роль радушной распорядительницы.

Я была здесь лишь по одной причине.

Я оставила Джуди возле входа, поручив ей приветствовать гостей, пожимать им руки, после чего они поднимались к престолу, где я должна была стоять у гроба, сделанного из светло-желтого дерева. Я провела рукой по его гладкой поверхности, на фоне которой мои пальцы выглядели мертвенно-бледными. Хотя именно я дала согласие оставить гроб открытым, я не хотела смотреть на него.

Жители Йелилана шаркали ногами и что-то бормотали, собираясь позади меня. Я слышала сопение и легкий стук каблуков по полу. Справа от меня мистер Артли негромко наигрывал на фортепиано печальную мелодию.

Вот он — тот самый момент.

Закрыв глаза, я достала из сумочки книгу заклинаний — такую маленькую, старую, потертую вещь, которой суждено было причинить мне столько боли. Я прижала книгу к животу. Воспоминания, связанные с ней, промелькнули в моей голове. Вот я открываю ее на кухонном столе, показываю Ризу, держу ее на своих коленях, слушаю, как он своим звучным голосом перечисляет ингредиенты.

И снова мой желудок сжался. Я уже никогда не посмеюсь вместе с ним, не поем приготовленный на гриле сэндвич с сыром и помидором; не отругаю его за то, что он бросил свои пропотевшие беговые шорты на полу в ванной комнате; не обвиню его в том, что он слишком много пьет; не стану подшучивать над ним за то, что он выбрал себе в подружки девушку с сомнительной репутацией, не буду внушать ему, что, ради всего святого, надо получить диплом инженера, а не останавливаться на фермерской деятельности. Риз, который был таким расторопным и дельным и так заботился обо мне… ушел.

Я не могла дышать. В груди кололо, и я склонилась над гробом. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не начать колотить по нему кулаками, не расколоть его на тысячу кусков, а потом разбросать их повсюду.

Наконец я заглянула внутрь. Это был не он, действительно не он. Его лицо было таким же чужим, как и мое собственное, отразившееся сегодня в зеркале. Его волосы были зачесаны назад; щетина, из-за которой я его всегда дразнила, исчезла. Лицо спокойное, но какое-то ненастоящее, фальшивое. Не такое, каким оно бывало во сне. Пустое, мертвое.

Я сунула книгу под его скрещенные на груди руки.

— Прости меня, Риз, — прошептала я.

Никогда и ни за что я не должна была втягивать его в эту историю с магией. Никогда и ни за что я не должна была упиваться его силой и верить в то, что она может привнести что-то хорошее в нашу жизнь, она привела только к смерти.

И сейчас я должна зарыть эту магию в землю вместе с телом моего брата.

НИКОЛАС

После похорон (выдержал их с трудом), я довез отца и Лилит до дома и отправился к Силле. Мне не хотелось идти по лесной дороге и кладбищу.

Улицы были запружены машинами, и мне пришлось лавировать между ними. С каждым шагом я ощущал себя все более опустошенным, словно в груди вместо сердца образовалась большая яма. На крыше сидело не меньше дюжины ворон. Они ничего не делали, просто наблюдали за всем. Не летали и не каркали. Внезапно одна из них расправила крылья.

Я прибавил шаг. Силла, по всей вероятности, окончательно свихнулась. Вчера вечером, после того как все разошлись, мы наконец доделали эти, будь они не ладны, защитные амулеты. Так что теперь Джозефин не сможет причинить зло и боль кому-либо из нас.