Магия и пули - [84]

Разведка доложила, что у кайзера осталось всего три или четыре магических взвода, возглавляемых магистрами. Каждый может обеспечить прорыв фронта на участке в пару километров. Кроме того, немцы изменили тактику: проламывают нашу оборону и пускают вглубь русских земель конницу. Та производит опустошение. У немцев стало меньше ресурсов, чем в первые дни войны, но российские тоже иссякают. Безвозвратные потери составили свыше миллиона человек, сказывается нехватка оружия. Промышленность переходит на военные подряды, но не хватает времени… Потому эшелонированной обороны между Вильно и Ригой не наладить. Прорвавшихся на простор кайзеровских всадников перехватывают с трудом.

В тоже время единственный пластунский отряд с единственным же Осененным, имеющим опыт в истреблении германских магистров, загорает под Яновым, – прочел меж строк Федор. Хмыкнув, подумал про себя: а кто его сюда направил? Просился на германский фронт, в ответ услышал: без сопливых обойдутся. Его идея хороша, но воплотят ее другие. С его Щитом лишь австрияков по тылам гонять. Да что теперь…

В письме император не приказывал, просил: при первой же возможности скорее поспешать на фронт к Брусилову, принявшему командование вместо раненого Сиверса. Пожалуйста!

Федор провел ладонью по лицу. Теперь понятно… Такое письмо нельзя хранить как сувенир. Георгий не просто обращался к ним за помощью, он душу изливал. И монархи порой исповедуются. Но, не дай Бог, письмо попадет в чужие руки, да еще – в газеты, неприятностей не оберешься. Свидетельство о слабости духа императора стране на пользу не пойдет.

Князь извлек зажигалку и подпалил нижний край листков. Когда они, почернев, упали на траву у входа, полковник растер их сапогом и тут же напомнил:

– Вскрывайте второй пакет, капитан.

Внутри пакета оказалась бумага с гербом и печатью. Когда Федор пробежал ее глазами, Друг прокомментировал:

– То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства. Ришелье. Знаменитая фраза из романа «Три мушкетера». Георгий даровал тебе примерно такие же полномочия. Ты в полном праве приказать великому князю Борису чмокнуть тебя в зад.

Фельдъегерь удалился, а Федор вытянулся на ложе, затеяв внутреннее совещание: как дальше?

– Что делать – выбор невелик, – ответил Друг. – Ну, покатаемся на байках денек-другой, немного постреляем. К автоматам, кстати, патроны на исходе. Парни дорвались – высаживают по целому магазину. С патронами засада – не поставляют их на австрийский фронт. Здесь армия с винтовками воюет. А ты что предлагаешь?

– Команда не готова. Нам бы месяцок еще чтоб людей поднатаскать. Георгий же недели не дает. Придется собираться. Как ты когда-то говорил? Не напился – не налижешься? Согласен?

– Некуда деваться. Бери, Федя, «грамоту Ришелье» и топай в штаб полка. Чтоб сейчас же приняли приказ – подать к утру транспорт до вокзала Львова.

– Интересно, – подумал Федор, надевая сапоги. – Голощапов обрадуется, что от нас избавился, или огорчится, что я забрал пластунский взвод?

Полковник же даже попрощаться не явился. Один ручной пулемет Федор подарил Шкуро для «Волчьей сотни». Обнялись и разошлись – каждый своей дорогой.

* * *

Услышав шокирующую весть, кайзер вихрем ворвался в угловое здание на Альбертштрассе в Берлине. В сердцах расшвырял часовых ударом воздушного кулака. Те даже не успели взять на караул.

– Где? – рявкнул на встречавшего его адъютанта начальника отдела разведуправления Генштаба.

– У себя в кабинете, Ваше Императорское Величество… – проблеял бледный, словно флаг капитуляции, офицер. Этот отдел, выведенный из общей структуры Вальтера Николаи, подчинялся Вильгельму напрямую, потому что имел единственную задачу: изловить и доставить в рейх Юсупова-Кошкина.

Кайзер, не снижая аллюра, взлетел на второй этаж и устремился в приемную, а оттуда – в кабинет майора.

Тот уронил голову на письменный стол, нелепо поблескивая лысиной в лучах солнца, прибивающегося через неплотно задернутые шторы. Под головой расплылось еще довольно свежее красное пятно, дотянувшееся до разбросанных документов с грифом Streng Geheim (совершенно секретно). Рядом валялся револьвер.

Не обращая пока внимания на бумаги, кайзер приподнял тело за плечо и содрал с мундира артефакт. Как и у большинства руководителей разведки, амулет был отмечен символом ментальной магии. С момента самоубийства прошло всего лишь полчаса или даже меньше. Вильгельм почувствовал легкое трепыхание в руке, будто сжал пальцами мелкого окунька. Силы особо не прибавилось, но, как говорится, магии много не бывает, пригодится любая.

Затем он принялся просматривать документы и пожалел, что негодяй ушел из жизни столь легко. Если бы правда вышла наружу раньше, он узнал бы, что смерть еще нужно заслужить!

Отдел исправно отчитывался утром и вечером, что объект находится на Сестрорецком заводе безвылазно, занимается самозарядной винтовкой, гранатами и приборами связи. К его поимке все готово, пусть только нос покажет за забор, а уж мы его…

В действительности местоположение объекта неизвестно больше десяти дней. Он не замечен ни в Сестрорецке, ни в Петрограде (бывшем Санкт-Петербурге), ни в Москве. Есть подозрение, что объект коротко побывал в Туле, но информация не подтверждена.