Магия и культура в науке управления - [52]

В этом смысле будущее — главный разрушитель надежды. И мы, начиная новую жизнь, всегда готовы к поражению, оставляя себе лишь одну уверенность: может быть по-разному!

Повезет — не повезет, но жить надо и пытаться сделать то, зачем пришел, тоже. И как бы там ни было, в целом жизнь очень справедливая штука. По большому счету, каждый имеет даже не то, что заслужил, а то, что создал.

Следовательно, допуская возможность любых неожиданностей, нужно исходить из тех условий, что есть, и извлекать из них все, что можно, что они позволяют. По сути — это всего лишь верность глубинной природе человека как живого существа: стекание с плотного, твердого, убивающего жизнь, в мягкое, ласковое, уютное. У мазыков это называлось лучом райского возвращения.

При этом можно быть и не согласным ни с религиозным, ни с научным подходами к понятию «будущего» в каких-то их частях. Но будущее, в общем, все-таки предсказуемо, и человек всегда в состоянии создать образ будущего и воплотить его настолько, насколько удастся.

Иными словами, мы можем жить в том мире, в котором хотим жить, несмотря на все сложности и противодействие. Это не просто, но наука Творения миров и не предполагает быть простой. Вот для чего нужен свой НИИ или Храм Будущего.

Матка Предприятия — это место, где перераспределяются образы и деньги.

Храм предприятия — место, где эти образы творятся, когда отсутствуют образцы.

Заключение

Когда мы заглядываем в самые начала человеческого мышления, то обнаруживаем, что в наших представлениях устройство общества соответствует устройству мира. Дюркгейм и Мосс, виднейшие европейские исследователи первой половины XX века, показали это на множестве этнологических примеровэ6.

Суть их исследования сводится к тому, чтобы показать, что между миром и устройством поселения первобытных народов, таких, как зуньи, к примеру, имеется прямая связь. Стороны света, зенит и надир, середина мира, все это воплощается в поселении. Но это не главное, потому что при этом сам образ мира хранится не в хижинах и геометрии, а во взаимоотношениях фратрий и кланов, то есть тех групп, на которые делится общество.

И все-таки уподобление поселения миру стоит отметить.

Точно так же существует немало исследований, которые показывают, как устройство мира воплощается в наш дом. Особенно ярко это видно на примере шаманского чума с его центральным шестом — прообразом Мирового древа, по которому шаман отправляется в путешествие на Небо.

Со своей стороны, мифология однозначно показывает нам, что дом, поселение и общество в их уподоблении миру есть лишь расширения, разворачивания образа первочеловека, из которого и был сделан мир. Это Пуруша индоевропейцев, Паньгу китайцев, Имир германской мифологии и Древний Адам русской голубиной книги. Скорее всего, его дохристианское имя было просто Мир. Из него и были сделаны все явления мира. И означает это, что в самом начале нашего освоения Мира-природы мы имеем только те образы, которые нам доступны. А это, прежде всего, образы собственного тела и его частей. Вот с их помощью мы и пытаемся описать и запомнить все, с чем сталкиваемся во внешнем мире.

26 Дюркгейм Э. Мосс М. О некоторых первобытных формах классификации. К исследованию коллективных представлений // М. Мосс. Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. — М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1966.

Можно сказать, Образ мира выполнен языком наших тел. Но

если приглядеться, то мир окажется описанным кистями домов, дворов, улиц, предприятий...

Можем ли мы так же определенно говорить о том, что и в русской деревне или в русском доме сохранились те же черты воплощенного первобытного мышления? Конечно, нет. Исследователи застают русскую деревню на совсем другом этапе развития культуры. И тем не менее, какие-то пережитки того времени сохраняются в русском языке, а значит, и в плохо осознаваемых частях мышления.

Если мы вспомним русскую деревню, ее дома, стоящие в два порядка, то обнаружим множество сравнений с человеческим телом. К примеру, у деревни есть «зады», что, безусловно, означает зады ее домов. У деревни есть лицо, и дорога, пролегающая перед ним, называется У лицевой дорогой — улицей.

Она пролегает одновременно и у лица всей деревни, и у лица каждого дома. И у дома обязательно есть лицевая часть. Крестьянский дом безусловно уподоблялся человеческому телу, но и не только ему.

Самое яркое из подобных отождествлений — это Храм. Отсюда русское наименование дома — хоромы. Хотя трудно сказать, что от чего позаимствовало свое имя. Очень вероятно, что это Храмы вначале были всего лишь особыми домами для отправления культа. Но это никак не отбирает у деревенского дома права считаться храмом.

Дом — всегда семейный храм. Его крыша должна увенчиваться коньком или петушком, в знак служения солнцу. А внутри обязательно имеется алтарь — красный угол со столом и семейное хранилище ритуальных вещей — иконостас. Также обязательно есть домашний или семейный жрец или жрица...

Этим темам было посвящено множество общедоступных исследований. Я бы хотел показать связь русского дома с производством, точнее, с производственным предприятием. То есть еще раз подчеркнуть мысль, высказанную мною ранее: русская деревня была производственным сельскохозяйственным предприятием. И это видение мира сквозь производство заложилось в глубинную часть нашего мышления.