Магия Голоса - [66]

— Зачем звал, Шаман?..

— Помощи прошу…

— Чем заплатишь?..

— Кровью… Жизнью… Силой… — и он стремительно вонзил нож в тело жертвы.

В этот миг, солнце скрылось за горизонтом, и стремительно надвинулась темнота. Налетел сильный ветер. Загрохотал гром. Вспыхнула яркая молния, ударив в землю рядом с Владыкой. Затем, ещё и ещё, в нескольких местах, ослепляя всех. Кто-то пронзительно кричал, кто-то падал замертво. Загорелась трава за пределами ритуального круга. Испуганные ящеры, вместе с повозками, рванули в разные стороны.

На меня кто-то упал, придавив ко дну повозки. Рядом с моей головой что-то свалилось. А сама повозка, на бешеной скорости, понеслась куда-то…

* * *

Сквозь тупую отрешённость от реальности, я, в какой-то момент, стала осознавать, что кто-то что-то шепчет мне на ухо. Постепенно, смысл слов стал доходить до меня.

— Не бойся, Детка… Всё хорошо… Лежи… пока нельзя подниматься… Неужели мы всё-таки сбежали?.. Спасибо вам, Духи предков…

— Петрос, это ты, что ли? — неуверенно простонала я, не открывая глаз.

— Ну, Детка, ты даёшь! А кто же ещё может с тобой так разговаривать?

— Петрос, я ничего не соображаю, никак не могу в себя прийти. Этот ритуал меня чуть не угробил, — пожаловалась я, слабым голосом.

— Ничего, зато благодаря ритуалу нам удалось сбежать от Владыки. Теперь, только бы оторваться от погони и добраться до Океана. Слушай, я тебя в лепёшку не раздавил? — скатываясь с меня, спросил он.

— Нет, я в защитном костюме, а он имеет экзоскелет, так что меня расплющить не получится, я, вообще, в нём ничего не чувствую, — объяснила я, и с трудом открыла глаза.

— А я думаю, чего так жёстко? Прям, будто на камне лежу, а не на женщине! Неужели Владыка разрешил тебе не снимать его, всё это время? — изумился Петрос.

— Нет, снять заставил. Причём, очень убедительно. Но, сегодня, сам велел надеть. Петрос, а кто нас везёт?

— Горус, конечно! — с каким-то неподдельным восторгом, воскликнул он. — Без него ничего бы не получилось. Он так из-за тебя переживал и бесился! Хотел выкрасть тебя. Решил, ночью, в дом Владыки пробраться, и голыми руками его задушить. Ты заметила, чуть что, они все тут, друг друга за шею хватают? Я его еле отговорил от этой безумной затеи и заставил придумывать более реальный план.

— Петрос, а ты считаешь, у нас есть шанс уйти от погони? — боясь поверить в удачу, спросила я.

— Да, если не случится непредвиденных обстоятельств. Ведь нам достался самый лучший ящер во всей Степи, ящер Владыки — это раз. Там, после ритуала, паника, пока они очухаются и поймут что к чему, организуют погоню, пройдёт время — это два. Ехать надо много дней, большой запас еды не возьмёшь, испортится, значит, им надо тратить время на охоту по дороге. А у нас с собой все оставшиеся из нашей кибитки лиофилизированные продукты, вон, около твоей головы мешок лежит — это три. Орки хорошо знают свою степь, но эльфы лучше, чем они, чувствуют направление. И ты будешь выбирать для нас кратчайший путь, поэтому, он может оказаться короче, чем у них — это четыре. Но из всего перечисленного, главное, конечно, ящер. Всё зависит от того, сколько времени он может бежать, и сколько ему надо отдыхать, чтобы восстановиться. Самое опасное место для нас — переправа через пролив. Владыка отлично понимает, что мы стремимся именно туда, и прикажет воинам, не в степи искать нас, а перехватывать на берегу Океана. И конкретное место переправы всем известно, там, где пролив самый узкий.

— Ладно, будем надеяться на лучшее, а теперь расскажи мне, что с остальными нашими парнями, — с тревогой спросила я.

— Они, где-то, впереди нас. Выбрались из Большой Орды два дня назад. Горус действовал очень оперативно, и ему удалось скрытно отправить всех на повозках, вместе с детьми, как ты и предлагала. Он на это истратил кучу денег, покупая детей, повозки, ящеров, запас воды и еды. Зная, что за ним следят воины Владыки, он всё это проделал через подставных лиц. В общем, если бы не он, у нас бы ничего не вышло. Слушай, Горус, вообще, оказался классный мужик!

Так, пересказывая друг другу, как прошли, у каждого из нас, эти дни, мы, вцепившись в борта повозки, мчались с бешеной скоростью, боясь отвлекать сосредоточенного на ездовом ящере Горуса, изредка оглядывающегося на нас.

Только ранним утром Горус остановил ящера. Соскочив с места погонщика, он запрыгнул к нам в повозку. Прижав меня к себе руками, ногами, хвостом, он своим обалденным, низким, бархатным голосом, по которому я, оказывается, соскучилась, трагически запричитал:

— Душа моя, я так за тебя боялся. Думал, умру без тебя и от страха за тебя, не мог ни есть, ни пить, ни спать. Владыка… он… обижал тебя?

— Нет, не успел. Собирался после ритуала, — ответила я.

Горус с неподдельным облегчением вздохнул и уткнулся носом в мою макушку. Петрос, тем временем, слез с повозки и стал освобождать ящера от управляющих ремней.

— Можно я тебя поцелую? — спросил Горус, задерживая дыхание.

— Можно, — ответила я, растроганная его искренними чувствами. — Только осторожно, у меня опять губа болит, и еще шея.

Он ласково коснулся губами моего лба, скользнул по виску, опустился по щеке к уголку рта, и здесь обозначил лёгкий поцелуй. От этой нежности, тот тугой, болезненный, сжимающий узел в моём животе, который образовался из-за ужасной усталости, всего пережитого, страха за парней и свою собственную жизнь, неизвестности впереди, кошмара от ритуала шаманов, стал разжиматься. И я заревела в голос.