Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона - [28]

– Мы с ним побеседовали, убедились, что он непричастен и отпустили. Так всем и скажи. Убийца кто-то другой, и парень это доказал.

– Это же висяк…опять нас драть будут.

– Дебил! Ты хочешь, чтобы тебя драли на зоне, в твою толстую ж…у?! Заткнись, и делай, что умный человек тебе говорит! Понесли!

Я всё слышал как сквозь сон. Это был кошмар. Настоящий кошмар, из которого хочешь выскочить, но не можешь. Боли уже не было. Тело реагировало на толчки тупо, как деревянное. Сквозь мешки, которыми меня обмотали, я не мог видеть, куда меня несут. Впрочем – я так и так не смог бы видеть. Заплывшие от ударов глаза и без этого не смогли бы ничего рассмотреть.

Меня шмякнули на что-то твёрдое, закачавшееся подо мной – как я понял – сунули в багажник машины. Заработал движок, машина закачалась от влезших в неё мужчин и поехала. По дороге милиционеры заехали, как я понял, на дачу к одному из них, взяли лопаты, бросили на меня и машина возобновила движение.

Остановились минут через тридцать. Хлопнули дверцы, открылся багажник и меня потянули наверх. Я непроизвольно застонал от боли– видимо, начала возвращаться чувствительность к повреждённым тканям – ускоренная регенерация стремительно залечивала тело.

– Глянь, всё живой! Мы что его, живым похороним?

– Копай, копай давай! Рассуждаешь ещё! Раньше надо было думать! Кстати – положи его паспорт к нему в карман. Если что – он ушёл с отдела сам, а если случайно, каким-то чудом, найдут его могилу – спишем на то, что его грохнули разъярённые народные мстители из числа соседей девочки. Обязательно всем расскажите, что он не виноват, что он сам ушёл, что его алиби безупречно. А так – пропал и пропал, кому какое дело до психбольного?

Минут двадцать продолжалось пыхтение и удары лопат о землю, о камни. Милиционеры ругались на то, что земля пронизана корнями, что копать трудно, наконец один из них плюнул и выматерился:

– Твою мать! Хватит! И так не выберется.

– Могут звери раскопать, или собаки…

– Да наплевать! Пока раскопают – он уже сгниёт.

– Ладно. Теперь по очереди берите монтировку. Его нужно добить. Вдруг кто пойдёт мимо, а он будет из под земли стонать. Живучий, гад. Психи – они живучие. Федорчук, ты первый.

– А куда бить-то?

– Куда попадёшь, толстожопый! Бей! Так, так! Теперь Василич! Теперь ты. И ты.

Дальше я уже не слышал. Последние удары погасили моё сознание, и момента, когда меня скидывали в яму и закапывали, я не осознавал.

Глава 4

Дышать было трудно. Меня что-то сжимало со всех сторон, как будто я был придавлен тяжёлой стеной. Темно и жутко. Меня начала охватывать паника, но я заставил себя успокоиться – надо определиться, что со мной. Во– первых – кто я и где. Итак – я Сидоров Иван Петрович. И я попал в милицию. И они меня били, и решили, что убили. Скорее всего – закопали. Я в могиле. Что делать?

Прежде всего – никакой паники. Когда лежал возле могилы, слышал, что они копали её неглубоко, а значит, есть шанс. Значит нужно сосредоточиться и попробовать откопаться. На голове мешок, но руки свободны, зажаты подо мной. Тихонько стараюсь передвинуть их вперёд назад – получается! Осыпаю, утрамбовываю грунт – а он песчаный, где-то под соснами закопали, в лесу.

Добрался руками до лица, осыпал с него песок, вдохнул воздух. Он где-то проходил, где-то есть нора, иначе я бы давно задохнулся. Впрочем – задохнулся ли? При моей регенерации можно ожидать и гораздо более странных событий…

Упёрся руками в пол могилы, напрягся изо всей силы, стараясь поднять лежащую на мне толщу лесной супеси. Слава богу, они меня не утопили, и не расчленили – тогда бы шансов никаких. А так – у меня полопались сосуды на лице, затрещали сухожилия, но я, как огромный червь, приподнял землю и вырвался наверх, жадно хватая ртом прохладных лесной воздух, напоённый запахом хвои и лесных трав. Остро пахло раздавленной клубникой – видимо, когда убийцы топтались на поляне, они подавили ягоды.

Последним усилием вытолкал себя наверх, и застрял в яме – ноги присыпаны землёй, а верхняя половина туловища на краю ямы. Сил не хватило выбраться полностью…упал. Спасибо этим уродам – поленились закопать меня как следует. Впрочем – поленились ли? Они были уверены, что наверняка убили. Найти меня всё равно найдут, вернее мой труп – так свалят на кого-нибудь, может на того же отчима погибшей девочки. Я же ему морду разбил. Вот мол, он и отомстил, и за себя, и за девочку. А может ещё найдут подходящий объект, на который можно навесить дело. Лихо они тут работают, очень лихо. Таких тварей нужно не то что сажать – просто расстреливать! Такие 'правоохранители' хуже бандитов.

Полежал на краю ямы, освежился, в голове прояснилось. И тут же почувствовал, что мне трудно дышать. Как будто что-то мешало, стискивало сердце, не давало расправиться груди.

Напрягся, окончательно выдернул себя из ямы и встал на колени, ощупывая тело. На груди руки наткнулись на что-то холодное и острое – наклонил голову, сфокусировал глаза, продираясь взглядом через опухшие, разбитые брови и в предутреннем сумраке увидел торчащий из груди металлический стержень. Конец стержня был цилиндрическим, со следами ударов молотка. Пощупал спину – с трудом изогнувшись и закашлявшись – стержень елозил по рёбрам при каждом вздохе и причинял боль. Сзади стержень был расплющен в форме лопаточки. Определил – фомка, или маленький ломик.