Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона - [27]

– Привет, Василич! Привёл к тебе маньяка.

– Заводи! – послышался хрипловатый голос, и меня втолкнули в кабинет. В нём сидели человек пять – участковый Федорчук, опер, с которым он был, и ещё трое мужчин примерно одного возраста, похожие на всех остальных – похоже, что опера. Они были возбуждены, лица раскраснелись – то ли от того, что в кабинете было жарко, то ли от выпивки – здесь ощутимо пахло спиртным. Похоже, что вся компания праздновала поимку злодея.

– Петро, закрой дверь за Стёпой – приказал высокий мужчина лет тридцати пяти – на замок закрой. Мы сейчас с маньяком беседовать будем.

– Ухожу, ухожу – заторопился сержант – ваши дела – это ваши дела.

Дверь захлопнулась и я остался стоять посреди комнаты, равнодушно глядя на обитателей кабинета. Они тоже смотрели на меня, и на их лицах сияло удовлетворение хорошо сделанной работой. Дело было за малым – надо, чтобы маньяк признал себя маньяком. А то – что такое получается – вроде и поймали маньяка, а 'царицы доказательств' – чистосердечного признания – нет.

– Ну что, маньяк, надо написать чистосердечное – участливо сказал старший, 'Василич', тебе же легче будет. И всем нам. Нужно написать – зачем ты убил девочку, почему порвал её, откуда у тебя появилось такое патологическое желание. Тебе помочь? Смотри, как надо начать: 'Я, Сидоров Иван Петрович, почувствовал желание кого-то убить. А с детства мне нравятся маленькие девочки, особенно в белых колготках. Я убил её, изнасиловал и выпил кровь'.

– Я никого не убивал. Это всё выдумки вашего участкового. Ему захотелось звёздочку на погоны, вот он и подставляет всех, кого не лень. Я просто оказался не в том месте, не в то время. Вот и всё.

– Федорчук, а чего он в крови? Вы что, его били там? Всё никак не научитесь бить так, чтобы крови не было, и одновременно чтобы клиент понял свою неправоту, вот так! – мужчина без замаха ударил меня в печень, и я скрючился от невыносимой боли, а потом упал на пол, теряя сознание. Сквозь туман в голове, я услышал, как чей-то голос сказал:

– Василич, прибьёшь маньяка, потом хлопот не оберёшься! Ты нахрена его в печень-то? Эдак и помереть может.

– Да я, вроде, легонько, не рассчитал. Сажайте его на стул, сейчас мы с ним поговорим, как следует с маньяками.

Меня грубо втащили на стул со сломанной спинкой, и начали избивать.

Били беспорядочно, но удары сыпались один за другим – по почкам, в солнечное сплетение, по голове – вначале старались не пускать кровь, а когда участковый рассказал, что в меня кидали камнями и рассекли лицо, успокоились, и начали бить по-полной, выбив передние зубы и надорвав ухо. Один из оперов со смехом заявил, что мне зубы на тюрьме не понадобятся – без них меня удобнее использовать соседям по камере. Меня же обязательно опустят – таких тварей как я, насильников и убийц несовершеннолетних, обязательно опускают.

Всё время упорно спрашивали:

– Будешь писать? Сознаешься? Ведь это ты убил! Сознайся, и это всё прекратится. Сознайся, напиши! Мы сами всё напишем, а ты только расскажи и подпиши!

Я молчал. Только когда в очередной раз участковый подошёл слишком близко, изловчился и врезал его ногой в пах. Тот завыл, присел, зажав гениталии, а меня сбили со стула назад (теперь я понял, почему спинка стула сломана), и начали пинать ногами. Больше всех усердствовал участковый, который даже запрыгнул мне на грудь, на живот и стал меня топтать, матерясь и брызгая слюнями.

В этот момент кто-то постучал в дверь. Все затихли, отойдя от моего бездыханного тела, и я сквозь темнеющее сознание услышал, как резкий голос отчитывает тех, кто был в комнате:

– Дебилы! Вы что наделали! У него все рёбра сломаны, зубы выбиты! Он же не дышит! Глупые суки – вы пойдёте под суд, в Нижний Тагил поедете, козлы тупорылые! Вот что теперь с ним делать?! Ну что, уроды?

– Может скорую…ну, увлеклись, Валентин Фёдорович…он ведь тварь порвал девчонку, кровь из неё пил. Жалко. Вот и не рассчитали. Что делать-то?

– Что-что, думать надо! Ну, идиоты, ну скоты – не допросом вы увлеклись, а водкой! Василич – от тебя я такого вообще не ожидал.

– Виноваты…так что делать-то, Фёдорыч? Помогай, ты же умный!

– Вот что, сейчас я возьму ключи от выхода через паспортный стол. Ты подгони машину к второму входу. Мы загрузим его в машину, потом вывезем за город и закопаем. Будем считать это справедливым наказанием за преступление. И все молчать! Если кто-нибудь, когда-нибудь вякнет – я сам пристрелю!

– Да ты чо, Фёдорыч! Мы по гроб жизни! Да мы…

– Заткнитесь! Давай быстро машину гони. А вы заверните его вот в эти мешки.

– Он вроде немного дышит. Может всё-таки скорую?

– Заткнись, дурак! Это всё равно что подписать вам всем приговор! Дышит – скоро перестанет дышать. С такими повреждениями не живут. Классно вы постарались…костоломы грёбаные. Он как кисель, вы ему даже ноги переломали.

– Это всё Федорчук! Парень ему по яйцам засветил, вот он и оторвался.

– Чо я, чо я – а вы? Кто его дубинкой мочил, не ты? Кто его в голову пинал?!

– Заткнитесь, придурки! Аккуратно взяли и понесли!

– Фёдорыч…а как мы его спишем? Куда он делся-то? Он же проходит по дежурной части…