Магический Кситар - [6]

– Эй, фонючка! Хосяин зофет!

Так как старший охраны, видно, по прозвищу Вонючка, не спешил откликаться, бритунец открыл дверь полностью и ступил во двор. Конан молниеносно возник перед ним, взмахнул мечом, но опытный воин каким-то стремительным звериным движением уклонился от удара, и его меч уже был готов отбить атаку. Варвар обманным выпадом вынудил бритунца податься влево и нанес коротким разящий укол. Однако лезвие меча лишь скользнуло по налокотнику, не причинив бритунцу никакого вреда.

Видно, противник на сей раз попался непростой, под стать Конану! Он был даже покрупнее киммерийца, не выше, а именно крупней; этакий здоровенный муж в расцвете лет, когда сил в избытке, а быстрота движений еще не утрачена. Недаром бритунцев везде нанимали для опасных и ответственных дел, где вряд ли могли справится другие воины! Схватка предстояла опасная, но это только подстегивало варвара. Тем более, что бритунец имел преимущество: он был в латах и сапогах, а Конан только в сандалиях, просторных шароварах да безрукавке.

Сообразив это, бритунец сделал молниеносный выпад и только блестящая реакция и быстрота варвара спасли его от лезвия меча, мелькнувшего у левой щеки. В свою очередь Конан сделал движение вперед, бритунец отбил удар, мечи звякнули, и варвар даже в пылу борьбы понял, что его присутствие тут, пожалуй, уже не является неожиданностью. Злость придала ему дополнительные силы; он резким замахом рубанул воздух, враг отскочил назад и, коснувшись открытой двери, на мгновение потерял ориентировку. На очень короткий миг, которого и мухе не хватило бы взмахнуть крыльями, но Конан шанса не упустил. Лезвие меча метнулось к шее бритунца, и резким ударом варвар снес ему голову. Потом, прислушавшись и не заметив ничего подозрительного, он прошел во внутренний дворик, прикрыв за собой тяжелую дверь.

Этот двор был обширнее предыдущего и вымощен камнем. Вдоль противоположной от входа стены стояла тяжелые деревянные кресла, покрытые ковровыми накидками, а в левом от входа углу были врыты деревянные столбы с поперечной перекладиной на высоте человеческого роста. Разумеется, роста заморанца, Конану это сооружение приходилось на уровне плеча. Двор был не квадратный, а имел несколько выступов каменной стены; за ней уже была видна крыша довольно высокого строения. Два дорогих медных светильника горели ровно и освещали почти что все пространство двора.

За стеной послышался какой-то шум, женский плач, глухая ругань. Конан отступил чуть в сторону и спрятался за выступом стены. Дверь справа от него распахнулась, и двое заморанцев, одетых в зеленые блузы и такие же шаровары, выволокли во двор черноволосую молодую женщину, которая плакала и пыталась вырваться из цепких рук слуг Кривого Хиджа.

– Сейчас мы тебя успокоим, милашка, – злобно пообещал один из облаченных в зеленое, продолжая выкручивать женщине руки.

Вся группа направилась к врытым в землю столбам с перекладиной, и слуги, натренированным движением развернув девушку лицом к углу, где прятался Конан, приподняли ее и продели запястья в кольца, которых Конан вначале не заметил. Кольца щелкнули; руки девушки уже не могли вырваться оттуда. Довольные своей работой, оба зеленых отступили на шаг, разглядывая женщину. Они стояли спиной к киммерийцу и не видели его, как и девушка, продолжавшая биться в ужасе, прикованная к перекладине. Конан находился в десяти шагах от нее.

Один из палачей достал длинную треххвостную плеть на короткой ручке.

"Пора вмешаться", – промелькнуло у Конана в голове. В два гигантских прыжка он преодолел расстояние до одного из слуг и сильным движением свернул ему шею. Второй, на мгновение оцепенев, закричал что ему, конечно, не помогло: Конан вырвал у зеленого кнут и страшным ударом в челюсть отбросил его на землю. Затем он разрезал ремни на ногах девушки. С кольцами пришлось повозиться дольше, но его сильные пальцы сумели разогнуть их. Теперь женщина была свободна, но киммериец едва успел подхватить ее на руки и опустить на землю – несчастная лишилась чувств. Конан замер, разглядывая ее, ощущая, как это прекрасное тело помимо воли вызывает волну желания. Стиснув челюсти, он осторожно похлопал девушку по щеке. Она очнулась, открыла глаза.

– Не бойся, красотка, – шепнул киммериец. – Не бойся! Сейчас я уведу тебя отсюда.

Лицо девушки исказилось от страха.

– Вот радость так радость, потомок суки и осла! Не ждал я тебя так скоро! – раздался жирный густой голос. Так вещала бы навозная куча, если бы могла говорить, промелькнуло в голове Конана. В следующий миг все покрылось мраком.

Очнувшись через некоторое время, он понял, что руки его привязаны к двум столбикам, похожим на те, что он видел во дворе, но гораздо короче, примерно до колена. Конан опирался на локти, так предплечья были прикручены ремнями к этим столбам. В голове у него еще стоял гул от удара дубиной. Кривой Хидж располагался в трех шагах на покрытом дорогим ковром возвышении, за ним высились три здоровенных бритунцев, злобно поглядывавших на распростертого перед ним варвара.

– Дай-ка ему еще воды, чтоб очухался, – приказал Хидж охраннику. Тот, ухватив кувшин с водой, плеснул в лицо Конану. Это помогло: в голове прояснилось, гул постепенно стих.