Maestro - [7]
суше!", "Молодым везде у нас дорога", "У нас ничего невозможного
нет", "Для нас открыты солнечные дали, горят огни победы над
землёй" - вот тот трескучий фон, на котором шло становление наших
личностей, вот он - групповой портрет моего искалеченного поколения.
Сколько прекрасных книг, не включённых в списки "рекомендуемых",
прочитали мы с Тамарой Павловной! Никто из нас, её благодарных
воспитанников, не стал актёром, и за это ей тоже спасибо, но мы
полюбили театр, музыку, книги, мы поверили в благородство и разум, у
нас прорезался слух и обострилось зрение, мы научились "отделять
зёрна от плевел".
(Умерла Тамара Павловна, не успев состариться - в 1963-ем, кажется,
году, в Москве, в подвальной коммуналке на Фрунзенской набережной,
куда семья её сумела вернуться после долгих лет - вроде бы и не
ссылки, но и не добровольного отсутствия. Мир праху её.)
И был в моей жизни Мастер. Его - иногда наивно-детский, временами
недоверчиво-насмешливый, чаще же серьёзный и мудрый - взгляд, его
волшебные руки, внимательный наклон его головы сопровождают меня уже
несколько десятилетий; без него, как и без Тамары Павловны, как и
без тетрадок со стихами, начитанными Подкорытовым, жизнь моя была бы
беднее, а я был бы не я.
Низкий поклон Провидению за то, что люди эти жили, прошли однажды
мимо меня в толпе и подарили частицу себя.
Вечером состоялся семейный совет.
СЕМЕЙНЫЙ СОВЕТ
в одном акте
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Папа
Мама
Я
Комната в неблагоустроенной коммунальной квартире. Мебель: стол, три табуретки. У стены железная кровать с никелированными шарами, у другой стены топчан.
На сцене ПАПА и МАМА.
МАМА делает короткое, но в то же время очень эмоциональное сообщение о беседе с директором школы. Некоторые моменты она усиливает - чтобы произвести впечатление на ПАПУ.
ПАПА под впечатлением.
Входит Я.
На сцене те же и Я.
ПАПА: - Где ты околачиваешься после школы? Где?
Я - молчит.
ПАПА: - Почему ты молчишь? Почему?
Я - молчит.
ПАПА: - Я знаю, почему ты молчишь. Ты молчишь, потому что тебе нечего сказать. Вот почему ты молчишь.
Я - продолжает молчать.
ПАПА (переходя на крик): - Чем ты занимаешься целыми вечерами в кинотеатре?! Чем ты там занимаешься я спрашиваю!
Я: - Слушаю музыку.
ПАПА: - Я знаю, какую музыку ты слушаешь! Я знаю какую!
Я: - Какую?
ПАПА: - Ты слушаешь развратную музыку! Развратную музыку ты там слушаешь!
Я (искренне удивляясь): - Почему развратную?
ПАПА: - Потому что ты ходишь туда к этой проститутке!
Я - удивляется ещё больше и не находит слов. Молчит.
МАМА: - Боже мой, Боже мой, что же с ним будет!
ПАПА: - Я знаю, что с ним будет. Я знаю, что будет с ним. Я знаю! Она заразит его венерической болезнью, и он сдохнет под забором. Вот что будет с ним!
МАМА (заламывая руки): - Что же делать, что же делать?..
Я - молчит.
ПАПА: - Ты думаешь, она занимается этим только с тобой? Ты так думаешь, да? Так ты ничего не знаешь! Ни-че-го! Весь город знает, что она!-гу-ля-ет!-с-твоим!-пианистом! Весь-город-это-знает, весь-город, весь.
Я (не позволяя ему продолжить, несколько театрально): - Не смей!
ПАПА (поражённый): - Что-что-о-о?
Я (стоит на своём): - Не смей!
ПАПА (теряя самообладание): - Что-что-о-о? Вон отсюда! Вон!
Я, хлопнув дверью, покидает сцену.
МАМА выбегает следом за Я. Из-за кулис доносится её голос.
МАМА (за кулисами): - Вернись! Я тебя умоляю! Ты простудишься! Ты заболеешь венерической болезнью! Ты останешься без аттестата зрелости! Ты будешь чистить уборные! Ты... будешь...
ПАПА разбивает табуретку, грохнув ею об пол, и этим заглушает окончание маминой фразы.
МАМА (за кулисами): - ...будешь-будешь-будешь!
ЗАНАВЕС.
Перед занавесом, через затемнённый просцениум, движется фигура немолодого человека. В руках человек держит букетик первых подснежников. Он бережно прижимает цветы к груди, он ладонью заслоняет цветы от холода.
Навстречу ему идёт женщина. Увидев её, он ускоряет шаги, приближается к ней, протягивает цветы.
Вместе они пересекают просцениум и исчезают за занавесом.
МАМА (за кулисами): - ...будешь-будешь-будешь!
СВЕТ В ЗАЛЕ.
От затяжных осенних дождей деревянный настил стал скользким. Оступившийся рисковал сорваться в непролазную лагерную грязь.
Навстречу Фридману шёл высокий человек в офицерской форме, и хотя ширина настила позволяла разминуться, заключённый предпочёл сползти вниз.
Немец остановился. Это было плохим признаком: значит, что-то в облике или поведении заключённого ему не понравилось. Фридман ждал.
Офицер разглядывал неказистую, укутанную в тряпьё фигуру, набухшие жидкой грязью штанины, дырявую шаль. Непонятный интерес проступил на жёстком лице арийца.
- Friedmann? - недоверчиво произнёс немец. - Was machst du hier, Karl? ("Что ты делаешь тут, Карл?")
Удивление в его голосе было искренним и странным - в этом странном и страшном месте.
"Какой-нибудь венский меломан, - подумал Фридман. - Наверно, посещал мои концерты."
- Donner Wetter! Ты не узнаёшь меня, Карл? - Тон был требовательный, даже сердитый.
- Nein... Wer sind Sie, Herr Offizier? ("Нет... Кто вы, господин офицер?")
- Ты сошёл с ума... - от негодования офицер перешёл на шёпот.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.