Maestro - [14]

Шрифт
Интервал

Отбросив увесистый том телефонного справочника, я вскочил с дивана. Упал светильник; вдребезги разлетелся зелёный сохнутовский абажур; громыхнув, лопнула лампочка. В навалившейся темноте я продолжал повторять: Невероятно! Давид-и-Сабина-Фридман! Не может быть... Да быть этого не может!

Дрожало пламя спички, не разгоралась свеча, пальцы не попадали в отверстия телефонного диска. В конце концов мне удалось набрать номер.

Длинный гудок.

Ещё один.

И ещё.

Щелчок в трубке.

- Ja-a-a...

Он был очень старый, этот господин Давид Фридман. Грубое лицо с глубоко прорезанными морщинами, крупный нос, большие оттопыренные уши. В его внешности не было врождённого аристократизма и непринуждённой артистичности, которые отличали его знаменитого брата.

И всё-таки это был Фридман. В движениях, во взгляде, в повороте головы, в чём-то неуловимом, невыразимом - это был Фридман, я несомненно обратил бы на него внимание - даже в уличной толпе.

Давид Фридман часто и нервно моргал, глаза его слезились, он напряжённо смотрел на меня, словно впечатывая свой взгляд в моё лицо.

- Вы никогда не были в Вене? - вдруг спросил он по-немецки. Господи, тот же голос, та же интонация!.. Я вздрогнул.

- Wien... ist... die schoenste Stadt der Welt, - почти непроизвольно ответил я, и теперь наступил его черёд вздрогнуть. Это походило на обмен паролями.

- Bruder! - воскликнул старик и бросился ко мне. - Брат! Я так долго ждал! Я так молил Бога... O, mein lieber Bruder... O, Gott!

Слёзы капали мне на плечо; сквозь толщу пиджачной ткани я слышал частые удары его старого исстрадавшегося сердца.

- Ваш брат умер тринадцать лет назад...

- Mein Gott, mein Gott! Боже мой, Боже мой! Брат, ты всё так же молод, о, Боже!

Он не слышал моих слов. Их смысл не доходил до его сознания. Его разум не соглашался мириться с тем, что было сейчас произнесено. Ведь он столько ждал, он должен был так много сказать своему брату - сказать всё то, что не успел или не смог сказать тогда, в тысяча девятьсот тридцать пятом, когда всё ещё только начиналось.

Светлой памяти

Музыканта,

Мастера,

Друга,

MAESTRO


Еще от автора Илья Войтовецкий
Светка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Записки благодарного человека Адама Айнзаама

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Блюз перерождений

Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.


Осенью мы уйдем

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ашантийская куколка

«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.


Рингштрассе

Рассказ был написан для сборника «1865, 2015. 150 Jahre Wiener Ringstraße. Dreizehn Betrachtungen», подготовленного издательством Metroverlag.


Осторожно — люди. Из произведений 1957–2017 годов

Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.