Мадьярская венера - [79]

Как вы только могли подумать, что она не догадается, что не узнает свою собственную работу? В наши-то дни! Вы действительно считали, что она не сможет сложить два плюс два? Что она решит, будто Кароль нашел дневники самостоятельно, что, возможно, так и было, когда издателем был ты, Фрэнк? Или ты решил, что если будешь всем говорить, что она сумасшедшая, постоянно упоминая тот факт, что ее лишили родительских прав и что она не выходила из дома в течение трех лет, то что бы она ни говорила, ей бы все равно не поверили?

— Не следовало тебе этого делать, Фрэнк, — тихо сказала Сибилла. — Это вы загнали ее на тот мост?

— Не говори ерунды! — отмахнулся он.

— Я этого не делал, — запротестовал Кароль, глядя на меня. — Я бы не сделал такого, не смог бы!

— Конечно, нет, — поддакнул Фрэнк. — Просто человека не смогли оценить по достоинству. Все это очень печально, но мы все исправим в следующем выпуске, ведь так, Кароль?

Тот ничего не ответил.

— Да, это не так. Но вы все-таки ходили к ней в тот вечер, так? Один из вас? А может, оба? — наступала я.

Кароль перестал созерцать реку.

— Нет, — резко ответил Фрэнк.

— Ради всего святого, Фрэнк, скажи им правду! — не выдержал Кароль.

Фрэнк стоял молча.

— Позволь мне помочь тебе, Фрэнк, — сказала я. — В тот вечер ты праздновал. Ты жаждал действия. К сожалению, тебе пришлось использовать наркотик не так, как ты планировал с самого начала, тебе пришлось подсыпать его мне, чтобы я не смогла отправиться вслед за Анной. Позже, ночью, ты пошел за ней и нашел ее. Где? Где-то на улицах?

— Она сама себя убила, понятно? Мы действительно поехали, чтобы уладить все, но она впала в истерику. Мы недолго поездили по округе на моей машине. На заднем сиденье Кароль старался успокоить эту истеричку. А потом она вдруг выскочила из машины, когда мы ехали по северной стороне моста, и бросилась бежать. Мы — за ней. Возможно, она думала, что мы хотим причинить ей вред, но это было не так. Она выбежала на мост. На машине я врезался во что-то в конце моста, потом сам вылез и попытался остановить ее. Это было ужасно, — рассказывал он. — Но я не толкал ее. Никто из нас этого не делал. Она сама. Она была не в себе. Вы можете отрицать это, но она была не в себе.

— Пожалуйста, поверь мне, — Кароль смотрел прямо на меня. — Все, что он говорит, — правда. Мы, я, не сталкивали Анну с того моста.

— Бедная Анна, — прошептала Моргана.

Сибилла рыдала.

— Я догадывалась о чем-то подобном, — заговорила она. — Она рассказывала мне, что работает над чем-то, и попросила найти Фрэнка, чтобы он помог ей. Я просто не могла допустить, что произойдет что-то подобное. Думаю, возможно, если бы я держала язык за зубами, ничего бы не произошло. Как-то я позвонила тебе, Лара. Думала, сказать или нет. Когда-то мы были такими хорошими друзьями, дивы, и Фрэнк, и Кароль. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Что с нами всеми случилось?

— Жизнь — вот что случилось, — проворчала Моргана. — Просто жизнь.

— Все кончено, — сказал Фрэнк. — Нам следует исправить ошибку и вернуть авторство Анне. Все это повлекло ужасные последствия, которых мы не ожидали. Если вы настаиваете, по возвращении мы все расскажем властям, но я не вижу, в чем нас могут обвинить. Просто цепь несчастий, и все.

— Возможно, ты забыл о Михале Коваше, — напомнила я.

— А что с ним? — спросил Кароль.

— Он мертв, его убили, — сообщила я.

— Быть этого не может, — не поверил Кароль. — Я разговаривал с ним всего несколько дней назад, перед тем как отправиться в Будапешт. Он был немного обеспокоен по поводу некоторых наших общих дел, но, в общем, был в полном порядке.

— Уже нет, — возразила я. — Боюсь, что он мертв, стал жертвой жестокого убийства.

— Откуда ты знаешь Коваша? — спохватился Кароль.

— От меня, — объяснила Диана. — Она помогала нам искать доказательства в том, что венера — подделка.

С губ Кароля сорвался звук, похожий на стон.

— Я пыталась доказать, что она подлинная, Кароль. И мне это удалось, за исключением неожиданных последствий, — поправила я.

— Да кто он такой, черт подери, этот Михаль Коваш? — потребовала Моргана.

— Дилер, занимающийся антиквариатом, который предположительно продал венеру Каролю, — ответила я. — Вот только он этого не делал, потому что статуэтка уже была у Кароля. Его родители забрали ее с собой, когда бежали из Венгрии во время революции 1956 года. Ведь так, Кароль? Именно это его так беспокоило? Ты даже понятия не имел, чем обладаешь, пока не умерли твои родители, а диссертация Анны, словно манна небесная, просто свалилась тебе на голову. Вероятно, ты бы и во век не догадался, если бы не увидел среди материалов эскизы.

Он опустил голову.

— А настоящей причиной, по которой ты не хотел, чтобы Анна заговорила, было то, что это бы подняло вопрос о подлинности венеры, а тебе не очень-то хотелось ее проверять, потому что на самом деле в Коттингеме ты провернул мошенническую операцию. Ты заплатил Ковашу, а он, в свою очередь, получил свою долю прибыли и заплатил тебе. Ты получил миллион долларов от Лили Ларрингтон. Предположительно, заплатил шестьсот тысяч долларов Ковашу, и прикарманил большую часть денег. А что потом? Отдал Фрэнку приличную сумму на публикацию книги и для спасения его фирмы? Вы оба неплохо выгадали, разве не так, на исследовании Анны? Фрэнку дважды заплатили за публикацию каталога, а Кароль получает возможность расплатиться по некоторым своим долгам.