Мадемуазель скульптор - [2]
В редкие часы отдыха каждый занимался своим любимым делом: нацепив очки, папа листал модные журналы, Жан-Жак ножом вырезал из дерева разные фигурки (больше всего удавались ему кошки и собаки), я же рисовала. Грифелем по белой бумаге — краски не любила, черно-белая графика нравилась мне гораздо больше. Часто выходило похоже. В комнате моей по стенам висели портреты отца, брата, подмастерий и друзей-соседей. А один сосед, Габриэль Кошон, несмотря на свою фамилию[1], — очень приятный господин, совладелец обувного магазина, — говорил моему отцу много раз, что меня следует отдать в обучение какому-нибудь художнику. Но родитель мой только усмехался: «Женщина-художник? Да такого не может быть. Ибо неженское это дело. А модели живописцев и скульпторов, так сказать, натурщицы, сразу же превращаются в их любовниц. Как могу толкнуть любимую доченьку на такую скользкую стезю? Нет и нет». Я и не печалилась — становиться художницей не хотела вовсе, рисовала так, просто для забавы, а в мечтах своих о будущем думала только о семье, о красивом и добром муже и о нескольких детках, трех-четырех, к примеру. На иное у меня фантазии тогда не хватало.
Но однажды случилось вот что. Выделялась среди клиентуры отца очень благородная дама — Анн Дидро, замужем за известным ученым Дени Дидро, — статная, высокая, очень приветливая. Каждый раз рукою в шелковой перчатке поднимала мой подбородок и, заглядывая в глаза, улыбалась: «Как дела, тезка?» Дело в том, что мое второе имя тоже Анн (полностью — Мари-Анн). Я всегда приседала в книксене: «Мерси бьен, мадам Дидро. У меня все прекрасно». И в один такой же прекрасный день, наблюдая, как отец снимает мерку с ножки мадам Дидро, быстро набросала на листе бумаги грифелем ее силуэт. А она вдруг спрашивает: «Что ты там рисуешь, шалунья?» Я смутилась и говорю: «Ах, мадам, это так, безделица, и не стоит вашего внимания». — «Нет, пожалуйста, покажи сейчас». — «Мне неловко, право». — «Нечего краснеть, покажи». И, увидев портрет, прямо охнула: «Пресвятая Дева, вылитая я! Как тебе это удалось?» Я пожала плечами: «Не имею понятия, мадам. Просто вот смотрю на предмет, а рука сама водит». А мадам Дидро продолжает: «Ты талант, талант! Просто уникальный талант!» И — отцу, конечно: девочке надо учиться рисованию, живописи, мол, могу ее протежировать в художественных кругах. А отец, как всегда, ни в какую — повторяет свои слова про любовниц и про то, что неженское это занятие. А мадам Дидро как вспыхнет: «Перестаньте, мсье Колло, ваши речи в середине восемнадцатого века просто ни с чем не сообразны. Если женщины ныне возглавляют такие империи, как Австрия и Россия, и справляются с этим не хуже многих мужчин, то какие могут быть разговоры о невозможности девочке стать художницей?» А отец: «Мне Мария-Терезия Австрийская и Елизавета Петровна Российская — не указ. Мари-Анн — дочь моя, и я сам решаю, кем ей быть и чему учиться». В общем, повздорили. А мадам Дидро, уходя, мне загадочно подмигнула, чем повергла в полное смятение — я не знала уж, что и подумать.
Словом, неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы вскоре не хватил отца удар. Мы с Жан-Жаком были в школе, как туда прибегает один из отцовых подмастерий: поспешите, говорит, в мастерскую, там мсье Колло плохо. Нас, конечно, отпустили с уроков, и мы бросились домой. Папа лежал на диване и не отвечал на вопросы, задаваемые ему. А обследовавший его доктор, приглашенный нами, констатировал кровоизлияние в мозг. Дело, мол, серьезное: если не очнется в течение суток, то пиши пропало. Брат и я сидели около больного и ждали, время от времени обращаясь к нему: «Папа, папа, ты слышишь нас?» Он молчал. Но в какой-то момент нам почудилось, что отец начал бормотать. Я склонилась к его лицу, прошептала: «Ты меня слышишь, папа?» — и в ответ раздался слабый стон. Мы обрадовались, обретая надежду. Но напрасно: это был последний стон в его жизни. Папина душа отлетела на небо.
Остальное помню, как в тумане: похоронные хлопоты, гроб, стоявший в соборе, кладбище и разрытая могила… А затем, после погребения, подошел ко мне и к брату мсье Кошон и спросил, как мы собираемся жить самостоятельно. Я ответила, заливаясь слезами, что не знаю, так как нет у нас близких и родных больше. А мсье Габриэль сказал, что ему в магазине требуется мальчик на побегушках и он мог бы взять к себе Жан-Жака, поселить в комнате при магазине и назначить скромный пансион. Я, конечно же, сразу согласилась: в первую очередь надо было пристроить брата, не боясь за его судьбу, а потом уже думать о себе.
Вскоре брат переехал к мсье Кошону, а сама я, оставшись в одиночестве и поплакав как следует, вспомнила о заветных словах мадам Дидро. Разыскала в клиентском журнале у отца, где записывал он данные покупателей, в том числе и их адреса, по которым следует доставить выполненные заказы, как найти мою тезку. И, собравшись, принарядившись, хоть и с соблюдением траура, я отправилась на улицу Святого Бенедикта, что в Латинском квартале. Поднялась на второй этаж, постояла возле дверей и, решившись, позвонила в дверной колокольчик. Появилась горничная: «Что желает мадемуазель?» — «Будьте так любезны, доложите мадам, что ее хотела бы видеть дочь башмачника Колло». — «Но мадам сегодня не принимает по причине нездоровья». — «Ах, как жаль!.. Дело в том, что отец мой умер, я в отчаянии и решила посоветоваться с мадам Дидро, проявлявшей ко мне ранее доброту и участие…» Неожиданно из квартиры мы услышали женский голос:
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Хазарский каганат — крупнейшее и сильнейшее государство в Восточной Европе в VII—X веках. С середины IX века Киевская Русь была данницей каганата. Его владения простирались от Днепра и Вятки до Южного Каспия, правители Хазарии соперничали по своему могуществу с византийскими басилевсами. Что же это было за государство? Как и кому удалось его одолеть? Свою версию тех далёких событий в форме увлекательного приключенческого романа излагает известный писатель Михаил Казовский. В центре сюжета романа — судьба супруги царя Иосифа, вымышленной Ирмы-Ирины, аланки по происхождению, изгнанной мужем из Итиля, проданной в Византию в рабство, а затем участвовавшей в походе Святослава и разгроме столицы Хазарии — Саркела.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя Михаила Казовского рассказывает о жизни и судьбе знаменитого византийского императора Юстиниана Великого (483-565 гг.).
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.