Made in Poland - [4]

Ирена. А, так это я виновата? Может, ты, блин, скажешь, что стряслось?

Богусь. Ма, я же тебе говорил, во мне что-то сломалось.

Ирена. Если об этом узнают, весь «Горгаз» будет надо мной смеяться.

Богусь. А может, и не будет.

Ирена(показывает на татуировку Богуся) Что это значит?

Богусь. Коротко или дать полный ответ?

Ирена. Коротко.

Богусь. Отъебитесь.

Ирена. А подробнее?

Богусь. Все отъебитесь!

Ирена. Это же на всю жизнь останется!

Богусь. Потому я это и сделал. Всё по-взрослому. Если я на что-то решаюсь, то делаю по полной. Сто процентов, сто пудов. Никаких компромиссов.

Ирена. Херня на постном масле.

Богусь. Ах, ну да, у Кравчика-то нет наколок!

Ирена. Он и без этого великий человек. (Смущенно смотрит на фотографию Кшиштофа Кравчика, висящую на стене.)

Богусь молча жует хлопья.

Ирена. Ты же никогда не найдешь работу с этим уродством на лбу.

Богусь. А я не уверен, что вообще буду ее искать.

Ирена. Понятно, будешь до конца жизни сидеть у меня на шее.

Богусь. Я этого не говорил.

Ирена. Все к этому идет.

Богусь. Нет, мам, — я решил учиться.

Ирена(открывает рот от удивления). Что? Я не расслышала.

Богусь. Все ты, ма, расслышала.

Ирена. То есть вернешься в ПТУ?

Богусь. Нет, в ПТУ на газовика я учиться не буду. Я пойду в лицей.

Ирена. В лицей?

Богусь(кивает). Точные науки. С физико-математическим уклоном.

Ирена. Ешкин кот, вот это было бы дело, сынок.

Богусь. Знаю.

Ирена. А ты не придуриваешься?

Богусь(отрицательно качает головой). Весной подаю документы.

Ирена. Если бы ты действительно пошел в лицей… После его окончания мог бы устроиться на работу.

Богусь. Вот именно.

Ирена. А если б устроился на хорошую работу, то заработал бы кучу денег.

Богусь. Ага.

Ирена. А если б заработал кучу денег, я могла бы бросить работу в «Горгазе». И стала бы ездить на концерты.

Богусь. Ну.

Ирена. Ездила бы на все концерты Кравчика.

Богусь. По-любому.

Ирена. И ездила бы по всей Польше на встречи коллекционеров пластинок.

Богусь. Да, мам.

Ирена. У меня было бы больше пластинок, чем у той лахудры из-под Ополя.

Богусь(утвердительно кивает). Да ей половины того не видать, что будет у тебя, ма.

Ирена. Должна сказать, сынок, ты меня тронул. Я тобой горжусь. (Внимательно смотрит на него.) Прикалываешься?

Богусь(громко смеясь). Тебя не наколешь, ма.

Ирена. Я почти поверила.

Богусь. Годы тренировок, а все равно ты меня раскусила.

Ирена(встает из-за стола). А когда это я не могла тебя раскусить? (Идет в коридор, надевает пальто, закидывает на плечо маленький рюкзак.)

Богусь. Мамуль! А обувь?

Ирена. Блин! Тащи сюда. Подай мне. (Смотрит на лоб Богуся.)

Богусь. Ма, это наколка.

Ирена. А может, все-таки пойдешь в лицей? Неплохая идея.

Богусь. Да. Сначала лицей, потом экзамены, потом институт. Банальнее некуда.

Ирена. Доешь хлопья, сыночек. И не переходи дорогу на красный свет.

Богусь. Договорились.

Ирена выходит из квартиры. Богусь садится есть, но тут же отодвигает тарелку. Его трясет, с каждой минутой все сильнее. Идет в свою комнату, включает магнитофон у кровати — звучит старый, добрый «The Clash». Берет с полки над кроватью комикс, раскрывает и пробует читать, но через минуту с раздражением швыряет книжку на пол. Приподнимает на кровати матрас, вынимает из-под него несколько порножурналов, садится и начинает их листать. В раздражении рвет один на мелкие кусочки. Достает из тумбочки пакетик с «травой», набивает трубку и закуривает, но после нескольких затяжек начинает кашлять. Идет в комнату Ирены, садится на тахту и включает телевизор. На экране опытный фермер принимает роды у коровы. Роды тяжелые — необходимо кесарево сечение. Видно, как фермер разрезает корове брюхо. Голос за кадром комментирует происходящее. Из разрезанного брюха появляется телёнок…

Раздается звонок в дверь. Богусь не реагирует. Звонок не замолкает. Богусь встает, идет в коридор и останавливается перед дверью.

Голос Эдмунда. Богусь?

Богусь не отвечает.

Голос Эдмунда. Богусь. Сделай потише.

Богусь, подумав, подходит к двери, открывает её. На лестничной площадке стоит Эдмунд.

Эдмунд. Ты прекрасно знаешь, зачем я пришел. Ты разбил мне машину, мой «полонез».

Богусь. Я? Это прикол?! Ничей «полонез» я не разбивал.

Эдмунд. Я знаю, что это ты!

Богусь. Откуда. Померещилось?

Эдмунд. Я не буду заявлять в полицию.

Богусь. Отлично — не заявляй.

Эдмунд. Не заявлю, если мы договоримся.

Богусь. Пугаешь меня полицией, чмошник? Меня?

Эдмунд. Договариваемся?

Богусь. Попробуй меня еще хоть раз испугать полицией. Попробуй. Я твою полицию, во! (Показывает, что он сделает с полицией.)

Эдмунд. Я сказал — давай договоримся.

Богусь. Я с ксёндзами не договариваюсь.

Эдмунд(смеется). С ксёндзами… С ксендзами, эх ты, безграмотный. Мне не хватает людей для работы. На тех, кто приходит только по воскресеньям, я рассчитывать не могу. Помоги мне отремонтировать костел. Отработай то, что натворил. Прямо сегодня приходи.

Богусь. Они не хотят тебе помогать? Это интересно. А может, ты их тоже ментами припугнешь — как меня?

Эдмунд. Четыре пятьдесят за час.

Богусь. Четыре пятьдесят? Ты это тем, которые по воскресеньям ходят, предлагай, понял? Ты что, больной?

Эдмунд. Слушай. Тебе больше не к кому идти.