Мадам Мидас - [35]

Марта Твексби уставилась на него. Наверняка это тот самый, долгожданный… Она наконец-то заполучила любовника! И какого любовника… Красивого, молодого и галантного – настоящего героя ее снов. Чуть не упав в обморок от удивления, она дрожащими пальцами извлекла цветы и отдала их Ванделупу.

Француз сунул их в петлицу своего фланелевого пиджака и, не успела мисс Твексби завопить или хотя бы вовремя отпрянуть, дерзко обхватил ее за талию и поцеловал ее непорочные губы.

Это настолько застало мисс Твексби врасплох, что она не смогла оказать никакого сопротивления. А к тому времени, как она оправилась, Гастон уже исчез в комнате Пьера, закрыв за собой дверь.

– Что ж, – сказала себе Марта, вернувшись в бар, – если это не случай любви с первого взгляда, имя мне не Марта Твексби!

И она уселась за стойкой бара, вся трепеща… Именно трепеща – как девица рассказала чуть позже своей подруге, которая иногда заглядывала к ней на чашку чая.

* * *

Закрыв за собой дверь, Гастон очутился в средних размеров комнате с единственным окном, выходившим в сад. Из обстановки тут имелись туалетный столик с зеркалом и две кровати – у одной стены и у другой. На дальней кровати крепко спал Пьер, и даже появление товарища его не разбудило. Подойдя к немому, Ванделуп слегка прикоснулся к его плечу, и тот рывком сел, будто ожидал, что его сейчас арестуют, и приготовился удирать.

– Это всего лишь я, друг мой, – сказал Гастон по-французски и уселся на вторую кровать. – Иди сюда, я хочу с тобой поговорить.

Пьер встал; спотыкаясь, пересек комнату и остановился перед Гастоном, опустив глаза. Его косматые волосы были взъерошены после долгого соприкосновения с подушкой.

Ванделуп хладнокровно зажег погасшую сигарету, швырнул свою соломенную шляпу на кровать, после чего, закинув ногу на ногу, посмотрел на Пьера долгим пристальным взглядом.

– Ты сегодня видел мужа Мадам Мидас? – спросил он резко.

Гастон по-прежнему не спускал глаз с сутулого человека перед собой, и тот, похоже, чувствовал себя очень неуютно под этим пристальным взглядом.

Пьер кивнул и шаркнул большой ногой.

– Он хотел разузнать насчет своей жены?

Еще один кивок.

– Я так и думал. И, полагаю, насчет самородка тоже?

Очередной кивок.

– Хм, – задумчиво сказал Гастон. – Не сомневаюсь, ему хотелось бы урвать свою долю.

Немой неистово закивал. Вернувшись к своей кровати, он положил посередине ее подушку и, упав на колени, изобразил рудокопов, работающих над золотоносной породой. Потом встал и показал на подушку.

– Понятно, – сказал мистер Ванделуп, с большим интересом наблюдавший за этой пантомимой. – Подушка – самородок, долю от которого наш друг хочет урвать.

Пьер кивнул, схватил подушку и побежал с ней в конец комнаты.

– О, – сказал Гастон после минутного раздумья, – итак, он собирается убежать с самородком. Очень хорошая мысль. Но как он намерен его заполучить?

Пьер уронил подушку и показал в сторону Черного Холма.

– Он знает, что самородок там? – спросил Ванделуп. – Полагаю, ты ему рассказал?

И, когда Пьер кивнул, Гастон добавил:

– Хм! Кажется, я понимаю, что собирается сделать мистер Вилльерс… Ограбить жену, когда та сегодня вечером поедет домой.

Пьер снова кивнул, но так, будто слегка в этом сомневался.

– Ты не совсем уверен, – перевел мистер Ванделуп. – Но я-то как раз уверен. Он ни перед чем не остановится, чтобы заполучить деньги. Ты останешься в городе на всю ночь?

Немой подтвердил и это.

– Я тоже, – кивнул Гастон. – Это счастливое совпадение, в котором я вижу наш шанс заполучить самородок!

Тусклые глаза Пьера прояснились, он с довольным видом потер руки.

– Сядь, – властно сказал Ванделуп, показав на пол. – Я хочу рассказать тебе, что задумал.

Немой послушно присел на корточки, как огромная уродливая жаба, а Гастон, подойдя к двери, проверил, закрыта ли она. Вернувшись к кровати, он снова уселся, закурил еще одну сигарету и только тогда заговорил. Принятые им меры предосторожности были, в общем-то, излишни, потому что он быстро говорил по-французски; но, с другой стороны, Ванделуп знал, что и у стен есть уши, которые иногда могут понимать и иностранные языки.

– Вряд ли нужно тебе напоминать, – шутливо сказал Гастон, – что когда мы высадились в Австралии, я сказал, что между нами и обществом идет война и что мы любой ценой должны попытаться разжиться деньгами. Пока нам удавалось зарабатывать только честным трудом – такой способ разбогатеть следует признать удивительно медленным. Однако теперь появился шанс одним махом заполучить если не целое состояние, то, по крайней мере, солидную сумму! Этот мистер Вилльерс собирается ограбить собственную жену. Его план, без сомнения, таков: он затаится где-нибудь и будет ждать, а когда она медленно поедет вниз с холма, ринется из засады и, возможно, попробует ее убить. В любом случае он схватит ящик с самородком и попытается скрыться с ним. Как именно он собирается все провернуть, я понятия не имею, – наверное, для нас это должно остаться непредвиденным стечением обстоятельств. Но…

Ванделуп понизил голос и наклонился, подавшись к немому:

– Когда Вилльерс заполучит самородок, мы должны отбить у него добычу.