Мадам Мидас - [37]

Что бы она сказала, если б слышала беседу в комнате Пьера?

Глава 11 Теодор Вопплс, актер

Мистер Вилльерс лениво шагал по нижней части города, направляясь к старому золоторудному оврагу. Он выбрал такой путь по двум причинам: во-первых, день был жарким и по оврагу легче подняться на холм, чем по обычной дороге, а во-вторых, по пути через расселину он сможет заприметить какое-нибудь место, где потом можно будет спрятать самородок.

С тростью под мышкой мистер Вилльерс весело преодолевал утомительный путь, пребывая в отличном расположении духа, как будто готовился к развлечениям, а не к ограблению. В конце концов, как он говорил самому себе, это нельзя будет назвать настоящим ограблением, ведь все имущество жены по праву венчания принадлежит ему, и он лишь собирается вернуть свою собственность. С такими утешительными мыслями Рэндольф карабкался по извилистой разбитой тропе, которая вела на Черный Холм, и время от времени останавливался, чтобы отдохнуть и полюбоваться видом.

Было уже почти шесть часов вечера, и солнце опускалось среди великолепия заката. Все небо на западе превратилось в море мерцающего золота; у горизонта сияние было таким ярким, что почти ослепляло, а к зениту бледнело до нежно-зеленого оттенка, постепенно переходившего в прохладно-голубой.

Однако Вилльерс пребывал на грешной земле, и его не могло надолго увлечь созерцание такого обычного зрелища, как закат. Закат случался каждый вечер, и у него имелись дела поважнее, чем убивать время, ублажая свой художественный вкус.

Рэндольф уже добрался до земляного плато перед оврагом и вскоре вошел в узкую теснину. Глубоко уйдя в свои мысли, мистер Вилльерс упорно шагал вперед со склоненной головой и нахмуренными бровями.

Путь был узким, а будущий грабитель не замечал ничего вокруг, поэтому не удивительно, что когда ему навстречу попался человек, тоже погруженный в раздумья, они врезались друг в друга.

Нежданная встреча сильно испугала мистера Вилльерса, поскольку предполагала возможного свидетеля задуманного им дела… А такой свидетель был ему вовсе ни к чему.

– Право слово, сэр, – с достоинством проговорил незнакомец глубоким, раскатистым голосом, – думаю, вам стоило бы смотреть, куда идете. Судя по всему, глаза ваши не были прикованы к звездам, что могло бы послужить оправданием вашим ногам, оставшимся без присмотра… Вообще-то, – сказал этот человек, взглянув на небо, – я даже не вижу звезд, к которым мог бы быть прикован ваш взгляд.

Свое довольно странное увещевание он произнес торжественным тоном и сопроводил такими же торжественными жестами. Мистера Вилльерса это так развеселило, что он прислонился к огромному камню на обочине тропы и долго, громко смеялся.

– Вот это правильно, сэр, – одобрительно сказал незнакомец, – смех для души то же самое, что пища для тела. – И напыщенно добавил: – Полагаю, сэр, мне пришла в голову удачная мысль!

Рэндольф кивнул в знак согласия и внимательно посмотрел на уставившегося на него незнакомца. Перед ним был человек среднего роста, скорее тучный, чем худой, с гладко выбритым, четко очерченным лицом и веселыми серыми глазами, мерцающими, как звезды. Его волосы с проседью имели тенденцию виться, но не могли следовать своей природной наклонности из-за усердного использования ножниц парикмахера. Незнакомец был в пиджаке и брюках из белой фланели, но без жилета, обут в парусиновые туфли, на его серо-стальных волосах красовалась молодежная соломенная шляпа, поля которой обрамляли его голову, как ореол славы. Одна из маленьких изящных рук мужчины сжимала легкую трость, другая – белый шелковый носовой платок, которым он то и дело вытирал лоб. Похоже, незнакомцу было очень жарко.

Толстяк прислонился к тому же камню, что и Вилльерс, и обмахивался сначала носовым платком, потом – шляпой, с сияющей улыбкой глядя на случайного встречного. Наконец он вынул из кармана фляжку в серебряной оправе и с любезным поклоном предложил ее Рэндольфу.

– Настоящее пекло, знаете ли, – сказал он глубоким голосом, когда Вилльерс более чем благосклонно принял фляжку.

– Вы про это? – спросил мистер Вилльерс, показав на фляжку и медленно открутив крышку.

– Нет – про день, мой мальчик, про день. Ха! Ха! Ха! – оживленно сказал незнакомец, разражаясь смехом, который завибрировал среди высоких скал, как отдаленные раскаты грома. – Полагаю, хорошая реплика для комедии. Ха! Ха! Бог ты ж мой, я это непременно запишу!

Порывшись в кармане пиджака, он вытащил оттуда старое письмо, на обратной стороне которого и набросал остроту огрызком карандаша.

Тем временем Рэндольф, решивший, что ему предложили фляжку с бренди или, на худой конец – с виски, сделал длинный глоток… И, к ужасу своему, обнаружил, что это всего лишь сильно разбавленный херес.

– О, мой бедный живот, – выдохнул он, отрывая фляжку от губ.

– Колики? – спросил незнакомец с приятной улыбкой, убирая письмо и карандаш. – Горячая припарка – вот что вам нужно. Изумительное средство! Вернет вас к жизни, даже если вы при последнем издыхании. Ха!

Мужчину вновь озарила внезапная идея.

– «Его последнее издыхание» – хороший заголовок для мелодрамы, как бы не забыть!