Лжедмитрий - [61]
Разогретые солнцем деревья исходили паром и готовились утонуть в зелёных брызгах. Весело щебетали птицы.
Расплёскивая голубые лужи, карета остановилась у крыльца дома Фирлеев. Там уже теснились различные экипажи. Там стоял весёлый гомон и толпилось множество народа в разнообразных нарядах.
Рангони поднялся на вычурное крыльцо, вступил между белыми колоннами во внутренние покои дворца. Его приветствовали хозяева предстоящего банкета — сандомирский воевода Юрий Мнишек со своим зятем, черкасским князем Константином Вишневецким.
— Сюда, сюда, ваше преподобие!
— Как мы рады вас видеть!
Рангони прошёл по красивому ковру, удивляясь, что роскошный дворец обычно пустует и лишь изредка используется для различного рода торжеств. А ещё удостоверился: князя Адама Вишневецкого здесь нет, правду говорили. Его замещает брат Константин.
Едва Рангони добрался до огромного зала, где удивительным блеском лоснился каменный пол, исходящий благовониями, сверкали хрусталём да золотом сервированные столы, поставленные вдоль голубых высоких стен, а по всему пространству сновали бесчисленные слуги в причудливых пёстрых одеждах, как уже раздался удар колокола — призыв к началу банкета.
Сидя за столом, на одном из самых почётных мест, в соседстве с краковским епископом Бернардом Мацеевским, Рангони тешил глаза разнообразием красок. Ими переливалось убранство польской знати.
За столами, вперемешку с мужчинами, сидели женщины в роскошных светлых нарядах. Разговоры и хохот сопровождались аккомпанементом звонкой посуды. На высоких хорах, опоясывающих полукружием весь зал, попеременно играли два оркестра придворных музыкантов. Музыка не прекращалась ни на минуту. Музыканты подчинялись малейшей прихоти маэстро — высокого и тонкого человека с развевающимися волосами. Он был одет в тёмный узкий кафтан, стоял на возвышенном месте. Взмахи длинных рук с выразительными в жестах пальцами были видны отовсюду. Музыка звучала задорно, и этот задор раньше всех ощущали шуты. Они кривлялись и плясали в разных концах зала.
Рангони приготовился увидеть человека, ради которого явился сюда. Рангони осаживал ретивых пахолков, которые неустанно стремились наполнить его чашу. Он весь превратился во внимание. Но пан Мнишек, произнося тост, выражался так замысловато, так туманно, что в его словах позволительно было уловить что угодно, да о московском царевиче понять можно было только одно: он здесь, среди московских людей, одетых в красивые красные одежды, отороченные собольими мехами. Московиты сидели справа от пана Мнишека. Их насчитывалось с десяток. Нунций знал, что московиты садятся за стол по установленному ими же порядку. Если следовать этому порядку, то московит, сидящий первым от хозяина, и должен быть царевичем. А ближе всего от пана Мнишека сидел черноволосый стройный красавец, очевидно — высокого роста, с открытым лицом и чёрными же усами. Как бы там ни было, молодой человек Рангони понравился. Рангони стал прислушиваться, намереваясь уловить, о чём там говорится. Но расстояние оказалось приличным, слов он не различал. А вскоре в голове у него возникли сомнения: да царевич ли это? Ему почудилось, будто черноволосый красавец выражает явные знаки почтения другому московиту, сидящему от него справа.
Как только разговоры после первых тостов, произнесённых паном Мнишеком и князем Вишневецким, достигли высокого накала, Рангони решил обратиться с вопросом к епископу Мацеевскому.
— Ваше преосвященство, — старался он казаться как можно более равнодушным, — а где же, по-вашему, главный виновник торжества?
Мацеевский, работая крепкими челюстями, придержал кубок с венгржином.
— Царевич пока здесь инкогнито, — заметил епископ. — Его не надо показывать.
— Помилуйте! — возразил Рангони. — Да весь Краков знает, что это всё делается ради него. Что его привезли князь Вишневецкий и пан Мнишек. Что его хочет видеть король. Разве нет? Наверное, в этом зале один я не знаю, который из московитов их царевич.
— Не наговаривайте на себя, ваше преподобие, — сказал епископ. — Вы, конечно, сразу поняли, что царевич тот, кто сидит дальше всех от пана Мнишека. Но я... Я этому никак не могу поверить, хотя знаю истину от самого пана Мнишека.
Рангони направил взгляд на того, о ком говорил епископ. То был светловолосый молодой человек, весьма сдержанный в движениях, широкоплечий, крепкий телом. Что выделяло его из числа собратьев — так это голубые глаза. А ещё — он как-то по-особому, с достоинством, поднимал и подносил к губам кубок.
Заинтригованный Рангони совершенно перестал следить, как делал обычно, уже по привычке, за всем происходящим в зале. Его внимание поглощали люди, на которых указал епископ Мацеевский.
А банкет продолжался. Кушанья и напитки на столах поражали разнообразием, тосты — высокой торжественностью, скрытым подтекстом и наполненностью латинскими выражениями. Рангони удивился, как быстро настало время «цукеров». На столах уже появились сверкающие сооружения из сахара. И вот в зал внесли нечто белоснежное в виде двуглавого московского орла. Царевич первым поднялся с места и громко, на весь зал, произнёс звонким высоким голосом:
Автор объединяет популярные очерки о древнегреческом театре, о «легендарном» родоначальнике трагедии Дионисе, о выдающихся драматургах: Феспиде, Эсхиле, Софокле, Еврипиде, Аристофане, Менандре – об их творчестве и театральной жизни в античности.
В книге повествуется о медицине эпохи Средневековья. Перед глазами читателей медицинская наука предстанет в несколько непривычном своем обличии. Те, которые предпочтут обратиться сразу к определенным главам, – без малейшего промедления окажутся в центре интересных, значительных эпизодов в становлении медицинской науки. Из этих эпизодов, по нашему убеждению, как раз и соткана вся драматическая история медицинского врачевания.Предлагаемая книга может оказаться полезной для многих людей: и для тех из них, которые посвятили медицине всю свою предыдущую жизнь и знают о ней почти все, и для тех, кто изо всех сил старается как можно подальше держаться от любого врачебного кабинета.
Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА. Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.
В книге речь ведется о русских медиках. Здесь можно прочесть их полузабытые жизнеописания, начиная еще с основания первых лекарских школ в Москве и в Санкт-Петербурге, а уж тем более с учреждения первого в России Московского университета. Не обойдена также роль и Санкт-Петербургской медико-хирирургической академии.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Герои повести "Кольцо графини Шереметьевой" — Наталья Шереметьева и Иван Долгорукий, на долю которых выпали заговоры, доносы, ссылка — и великая любовь... 19 января 1730 года должна была состояться свадьба, и не простая, а "двойная" (это к счастью): императора Петра II с княжной Екатериной Долгорукой, и свадьба князя Ивана Долгорукого с Наташей Шереметевой. Но случились непредвиденные события. Ивана Долгорукого ждала ссылка в ледяную тундру, юная жена отправилась в Сибирь вместе с ним. В поздние годы она написала о своей жизни "Своеручные записки".
И случились страшные знамения, и пролилась земля Русская кровью, и поднялся на бунт славный град Новгород, защищая свою вольность. А во главе народной вольницы встал не славный богатырь, не мудрый атаман, но слабая женщина по имени Марфа Ивановна, прозванная недругами — МАРФА ОКАЯННАЯ. Роман Сергея Махотина посвящён событиям московско-новгородской войны. Не хочет Господин Великий Новгород расставаться со своей стариной, с вечевой своей вольницей. Новгородские бояре интригуют против власти великих московских князей, не страшась даже открытой войны.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.