Лютый беспредел - [29]

— Известное дело, — фыркнул Александр.

— По оперативным данным Рахман и сейчас продолжает собственноручно ликвидировать неугодных ему людей, — продолжал Геннадий Ильич монотонно. — Почерк: вспарывает животы и набивает солью, чтобы жертвы мучились. Из личной жизни… М-м… Разведен, по некоторым свидетельствам, имеет более десяти детей…

Александр присвистнул.

— …более десяти детей от разных женщин, — читал Геннадий Ильич. — Все они живут за границей. Так что Рахман преспокойно сожительствует с другими девушками и брюхатит их, как крольчих. Презервативами, надо полагать, не пользуется. Метит в аксакалы. Рассчитывает дожить до глубокой старости в окружении любящих детей и внуков. У него квартиры в Австрии и Бельгии.

— Думаю, его кунаки не одобрят такое поведение вожака, если узнают, — заметил Александр. — Наверняка Рахман бабло из общака тянет. Недвижимость за бугром немалых денег стоит. Это не по понятиям.

— Жадный до денег, зараза, — сказал Геннадий Ильич и повернулся к брату. — Слушай, ты, помнится, говорил, что спортсмены его похитили… Ну, когда Сережа мой погиб. Рахман и теперь у них? Или заплатил выкуп?

— Сейчас узнаем.

Александр заперся в кухне и вернулся через десять минут.

— Сбежал Рахман от спортсменов, — сообщил он. — Вот из-за чего кипеш на кладбище приключился. Рахман на свободе, и теперь он не успокоится, пока всех пацанов Сильвы не убьет.

— Много ему соли понадобится, — изрек Геннадий Ильич.

Усмешка его была жуткой. Не было в ней ничего веселого или злорадного. Это был волчий оскал. Убив Сергея, бандиты убили в Геннадии Ильиче человека. Тот, который сейчас говорил и действовал от его имени, отказался от человеческих чувств и правил.

Александр отвел взгляд.

— По Сильве давай, — попросил он.

— Сначала по его мальчуганам, — сказал Геннадий Ильич. — У меня к ним не меньше претензий, чем к их главному чемпиону. Итак… — Он сдвинул электронную страницу, чтобы было удобнее читать. «Бульдоги», так они сами себя назвали. По названию своего спортивного клуба. Сначала лидером у них был некто Олейников, но очень удачно пропал без вести, и тогда вдруг, как в сказке, появился новый лидер. Под его руководством мальчики быстро перешли от спорта к настоящему делу. В позапрошлом году совершили первое заказное убийство. Их жертвой стал заезжий наркодилер. Забили насмерть. Заказчиком был полковник Рябцев, тогдашний начальник управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков…

— Конкуренция, — понимающе кивнул Александр.

— Она самая. Которая, как нас убеждают, является двигателем прогресса. Спросишь, чем эта история закончилась? Когда спортсмены дилера убрали, Рябцев натравил на них уголовный розыск, но тут его, понимаешь ли, тоже убили. Новый начальник управления, Карпачев, дело завел на двух бомжей, а они возьми и помри в ходе следствия. По случайному — совершенно случайному — стечению обстоятельств этот Карпачев является дядей нашего главного героя…

— Сильвы?

— Угу. Значится, так и запишем: классическая мафия. Сращивание преступности с правоохранительными органами. Ну, мы с них спросим. Спрос — он в нашем деле дорого стоит.

— Сильве сколько лет? — поинтересовался Александр.

— Он на пять лет младше тебя, — ответил Геннадий Ильич. Рост сто восемьдесят сантиметров, вес семьдесят пять килограммов, телосложение спортивное… Так написано в его медицинской карточке, которую оформили при поступлении Сильвы в СИЗО. Из нее же можно узнать, что на теле Сильвы при обследовании нашли семь шрамов — отметки его бурной жизни.

— Так он сидел?

— Недолго. Попал в следственный изолятор по обвинению в двух статьях. «Причинение тяжкого вреда здоровью» и «Незаконное ношение огнестрельного оружия». Освободили через полтора месяца за недоказанностью преступления.

— Как это? — опешил Александр. — Его же со стволом взяли, насколько я понял?

— Он заявил, что пистолет нашел на улице и нес сдавать в полицию, — сказал Геннадий Ильич. — А дальше, небось, брат вмешался. Короче, в изоляторе Сильва не задержался. Вышел оттуда законченным преступником, уверенным в своей безнаказанности. Но теперь ему недолго гулять осталось. Это я говорю, Геннадий Карачай!

На этом месте братья решили прерваться и сделали себе по чашке крепкого кофе.

— Про бандитов можешь не читать, — сказал Александр, хрустя печеньем. — Я тебе сам про местную шпану расскажу. Подробнее, чем полицейские в своих мемуарах.

— Давай, — согласился Геннадий Ильич. — Хотя ты вроде в других краях обитал.

— Не хотел говорить… Но, видимо, придется.

— Так говори!

— На самом деле я в Неверске ошивался. Здесь моя братва.

Геннадий Ильич чуть не поперхнулся кофе:

— Как? А я не знал? Что же ты не объявился?

Александр взглянул на него с веселым упреком:

— Ты бы меня пустил на порог? Захотел бы повидаться? Стал бы слушать? И вообще, я не хотел тебе биографию портить. Карьерный рост и все такое…

На это Геннадию Ильичу было нечего сказать. Он откашлялся и вернул разговор в прежнее русло:

— Что твои бандиты? Рассказывай.

— Они больше не мои, — сказал Александр. — Отошел я. Сам по себе.

— Я понял. А по существу?

— Группировка небольшая, но сильная. Пользуется всяческой поддержкой в криминальных кругах. То есть существует костяк в количестве примерно двух десятков человек. Остальные работают сами на себя: воры, бандиты, кидалы, шулеры, сутенеры. Но в общак все исправно отстегивают и всегда готовы прийти на помощь в случае шухера.