Люси - [2]

А сейчас преподобный вернулся домой с замечательными новостями: они тоже уедут на лето, а Марджори даже некому было об этом рассказать. Конечно, она могла бы написать тётушке Присси, но пока письмо дойдёт… или телеграфировать ей, но это было недёшево… У них был телефон – спасибо церкви, но Марджори понятия не имела, как позвонить в Балтимор. О, как она хотела рассказать хоть кому-нибудь! Если бы только Люси знала, что этим летом её отца попросили взять на себя приход Бар-Харбора, в штате Мэн, она могла бы рассказать об этом на обеде.

1. Воплощение душ

Сквозь перистые листья массивной пальмы, растущей в огромном горшке в апартаментах Огмонтов на Пятой авеню, Люси Сноу видела, как юная Элси Огмонт идёт в её сторону вместе с кузиной Ленорой Дрексель, её братом Элдоном Дрекселем и его невестой, Дениз Де Бек.

Все три девушки были изящно одеты по последней моде, особенно Ленора. Дениз, пожалуй, была наименее привлекательной, но отличалась безупречным стилем: голубое муаровое платье, отделанное шёлком цвета слоновой кости на рукавах и воротнике. Когда они подошли совсем близко, Люси подумала: возможно ли, что Ленору делает непривлекательной выражение лица? Она всегда выглядела раздосадованной, глядела с гримасой неодобрения, граничившего с плохо скрываемым презрением.

А вдруг они идут ко мне? Что я должна буду сказать? Люси отчаянно пыталась припомнить подходящие в таких случаях темы для разговора, но не могла. К счастью, Элси заговорила первой:

– Люси, я хочу представить вас Леноре. Конечно, вы уже знакомы с её братом Элдоном.

– Здравствуйте. – Люси протянула руку. – Я слышала, вы долго были в отъезде.

– Да, – кивнула Ленора. – Я была в Париже почти три года.

Глядя на воздушный, похожий на пирожное, туалет Леноры, Люси остро почувствовала, как глупо выглядит её серое чайное платье из фая.

– Я же всё время оставался стопроцентным янки, – сказал Элдон Дрексель. – Но я не часто видел вас в свете. Вам нет прощения, мисс Сноу. Мы хотели бы чаще видеть вас, дорогая, и не только в церкви.

Все три молодые женщины засмеялись, и этот смех заставил Люси внутренне сжаться. Она не могла понять, смеётся ли над ней Элдон или говорит искренне. В этом странном и сложном для неё мире нужно было много говорить, но часто за словами не скрывалась ничего, что было бы наполнено истинным смыслом. Этот мир благоволил непринуждённости и тонкому юмору, а её чаще всего заставлял запинаться и заикаться.

– А вы не хотели бы посетить Париж, мистер Дрексель?

– Кто-то же должен оставаться дома и работать, приумножать казну, фигурально выражаясь.

Фигурально выражаясь? Люси не могла понять, уместен ли такой оборот, учитывая, что Дрексели были владельцами банков. И казна была вполне настоящей. Люси заметила, что, когда жених Дениз сказал слово «казна», её левая бровь беспокойно взметнулась вверх, тесня просторы широкого лба. Семья Де Бек тоже владела банками, и Люси пыталась сообразить, не беспокоилась ли Дениз по поводу состояния «казны» Дрекселей? Это было помолвкой года – объединение двух старинных родов… и двух банков. Брак двух богатств!

Элси, судя по всему, почувствовала беспокойство Дениз и в мгновение ока сменила тему:

– Ленора, ваше платье столь изящно! Верхний слой кружева создаёт ощущение лёгкого тумана.

– Чарльз Уорт, – бросила Ленора, как будто носить платья за пятьсот долларов было столь же естественно, как мыть голову.

– О, я слышала о нём, – проговорила Люси.

И три молодые женщины обменялись лёгкими презрительными взглядами.

Люси тут же поняла, какую сказала глупость. Все слышали о Чарльзе Уорте – самом известном парижским модельере.

Внезапно ей показалось, что в комнате стало очень жарко. И у неё заболела нога. Вероятно, от стояния на одном месте. Она знала, что должна, как выражалась мама, проявлять себя в социальном плане, общаться. Но с кем? Люси прекрасно понимала, что была приглашена только из уважения к отцу. И не сомневалась, что других гостей вряд ли интересовала беседа с девушкой, чья родословная была слишком коротка, а наследство слишком скромно, не говоря уже о её безнадёжно устаревших платьях.

Элси, Ленора и Дениз пошли дальше, а Элдон немного задержался.

– Итак… – Люси хотела закончить разговор прежде, чем скажет очередную глупость, но не знала как. Должна ли она продолжить разговор на банковскую тему? Он, наверное, интересуется финансами. Может, так и спросить? Интересуетесь ли вы бухгалтерским учётом? О боже!..

– Итак? – Элдон Дрексель немного склонил голову и вопросительно смотрел на неё. Его глаза блестели, и это почему-то встревожило Люси.

– Наверное, нелегко быть банкиром. Я полагаю, это очень тяжёлая работа – целый день разбираться с цифрами.

Теперь он выглядел озадаченным. Но, не обратив на это внимания, она продолжила:

– Я представляю, как от них может болеть голова.

И тут молодой банкир рассмеялся. Ужасным, презрительным смехом.

– Ах! Теперь я понял. Какое же вы странное маленькое создание. Не думаете же вы, дорогая, будто мы сами всё делаем? Но у нас есть люди, которые делают это за нас. Знаете, такие мужчины в зелёных козырьках.

Люси тут же поняла свою ошибку. Конечно, у него были такие люди. У всех в этой комнате были такие люди, выполнявшие за них всю нежелательную работу. Какое счастье, что мать не слышит этого разговора. Она бы просто умерла от стыда.