Людвисар. Игры вельмож - [50]
Несколько мертвых дровосеков лежали на обтесанных бревнах среди ночной тишины. Кто-то все еще стискивал свой топор, что из орудия труда в последний момент превратился в оружие.
Матвей оказался рядом. Оба оглядывались в поисках раненых. Наконец у темного куста кто-то глухо застонал. Молодого, еще совсем юного лесоруба от смертельного удара спасли хвойные ветви, что нависли над ним. Парень испуганно смотрел на двух мужчин, приближавшихся к нему.
— Не бойся, друг, — успокоил его Лукьян, — мы не разбойники.
Он склонился над ним и осторожно поднял кровавые лоскуты сорочки на его животе.
— Вижу, ты очень хочешь жить. Так и будешь.
Он достал из торбы ком какого-то зелья и немного помял руке. Далее пожевал и, сплюнув на ладонь, взялся обрабатывать им рану. Странно, но юноша даже не дернулся. Так, будто исполинские ручищи Лукьяна были совсем невесомыми и раны касались неслышно.
— Юноша, — тем временем обратился к раненому Матвей, — ты можешь показать, куда подались разбойники?
Парень кивнул и слабо указал на запад.
— Так я и думал, — сказал ротмистр, — у них где-то там логово… Лукьян, я должен идти вслед за ними.
— Оставь мне двух солдат, — попросил тот, не отрываясь от работы.
— Ладно.
Матвей вскочил в седло, и отряд двинулся, постепенно наддавая ходу.
Комендант не помнил себя от ярости. Разбойники чувствовали себя в здешних лесах и на дорогах как хозяева. Не мог им дать отпор, а может, и не хотел этого даже могучий князь Острожский. Наконец, у польского монарха лопнуло терпение, и он добился от сейма постановления на построение небольшого форта, где размещался бы гарнизон, который как-никак защищал бы купцов. Впрочем, не так просто оказалось построить желаемый оплот, испытывая постоянные внезапные нападения на реке или в лесу, ночью или среди бела дня.
Однако на этот раз нападение было особенно дерзкое. Дровосеки работали за какую-то милю-полторы от форта, без страха оставаясь ночевать в лесу. До наступления холодов строительство должно быть завершено, и они работали, не имея времени даже на дорогу домой.
На опушке перед отрядом появилась темная прогалина. Влажная трава засверкала драгоценными капельками ночной росы, а огни склонились совсем низко, чтобы человеческие глаза могли прочитать по изогнутым стебелькам, куда направился противник.
Следы выводили на середину поляны, а затем резко заворачивали в сторону. Матвей сначала не придал этому значения, но уже через миг внезапная догадка захолодила ему кровь. Стиснув зубы, как от резкой боли, ротмистр поднял глаза к темным небесам, будто ища там объяснений чего-то несправедливого и жестокого, что уже произошло, или могло вот-вот состояться.
Вскочив в седло, он неистово закричал, от чего с десяток полусонных коней встали на дыбы, едва не сбросив в скользкую траву своих наездников.
— Все назад!!! — пронеслось ночью. — Все назад, черт возьми!!! Во форта!!!
Сам он напрямик кинулся к Деражне, казалось, даже перегоняя свет от факела, что дрожал его в руке.
Однако уже за лесом потребность освещать путь исчезла: было светло, как днем. Форт пылал, как гигантский костер, разбрасывая вокруг себя раскаленные головешки…
Простой и дьявольский план удался разбойникам наилучшим образом: выманив охрану, они обошли ее с тыла и преспокойно подпалили ненавистную твердыню.
— Разделиться! — скомандовал Матвей. — Сотня — за мной, ищем женщин и детей! Остальные — к реке! Грузите бочки с водой на телеги! Скорее!
Солдаты послушно выполняли приказы, хотя желающих полезть в огонь оказалось значительно больше.
Словно в мареве, комендант пролетел горящим мостом и бросился к своему дому. Софии нигде не было.
«Возможно, спаслась, — хотелось думать ему, — помочь другим… посмотреть, везут ли воду…»
Но сознание вдруг оборвалась. Показалось, что где-то возле затылка оно разлетелось на тысячи горящих угольков, оставив бесчувственное тело Матвея падать на раскаленную землю.
Ближе к рассвету раненый юноша перестал стонать — боль, очевидно, немного затихла, дав ему возможность уснуть. Солдаты не нашли больше живых, и Лукьян приказал хоронить мертвых. Оставив их за этой работой, он двинулся в глубь леса. Там сосны уже уступали дубам, осинам и густым зарослям орешника. Блуждая между ними в утренних сумерках, Лукьян был похож на лесного духа, который вот-вот растворится в утренних лучах солнца. «Дух» касался ладонями коры и разговаривал с деревьями шепотом каким-то странным мудреным языком. Те же словно отвечали ему, а он с наслаждением вдыхал тот ответ, закрывая глаза и поднимая руки вверх.
Между дубами, через лес тихо текли утренние воды Горыни. Дубы гомонили с рекой важно. Неспешно, время от времени сбрасывая в серо-молочное течение обильную листву и тяжелые желуди…
Лукьян почтительно остановился на берегу и стоял так долго-долго, аж в итоге поднял ладони перед собой, словно держа в них что-то, и проговорил вполголоса:
— Теперь я исцелю тебя, парень. Деревья дают мне силу.
Сказав это, он вытянулся вдоль могучего ствола на всю высоту своего роста, застыв так на миг. Тело его вдруг стало покрываться корой, ноги — врастать корнями в землю, а руки вытянулись ветвями. Напоследок послышался то ли человеческий шепот, то ли шелест листьев:
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Харьков 1930 года, как и положено молодой республиканской столице, полон страстей, гостей и противоречий. Гениальные пьесы читаются в холодных недрах театральных общежитий, знаменитые поэты на коммунальных кухнях сражаются с мышами, норовящими погрызть рукописи, но Город не замечает бытовых неудобств. В украинской драме блестяще «курбалесят» «березильцы», а государственная опера дает грандиозную премьеру первого в стране «настоящего советского балета». Увы, премьера омрачается убийством. Разбираться в происходящем приходится совершенно не приспособленным к расследованию преступлений людям: импозантный театральный критик, отрешенная от реальности балерина, отчисленный с рабфака студент и дотошная юная сотрудница библиотеки по воле случая превращаются в следственную группу.
Харьков, роковой 1940-й год. Мир уже захлебывается войной, уже пришли похоронки с финской, и все убедительнее звучат слухи о том, что приговор «10 лет исправительно-трудовых лагерей без права переписки и передач» означает расстрел. Но Город не вправе впадать в «неумное уныние». «Лес рубят – щепки летят», – оправдывают страну освобожденные после разоблачения ежовщины пострадавшие. «Это ошибка! Не сдавай билеты в цирк, я к вечеру вернусь!» – бросают на прощание родным вновь задерживаемые. Кинотеатры переполнены, клубы представляют гастролирующих артистов, из распахнутых окон доносятся обрывки стихов и джазовых мелодий, газеты восхваляют грандиозные соцрекорды и годовщину заключения с Германией пакта о ненападении… О том, что все это – пир во время чумы, догадываются лишь единицы.
Когда молодой следователь Володя Сосновский по велению семьи был сослан подальше от столичных соблазнов – в Одессу, он и предположить не мог, что в этом приморском городе круто изменится его судьба. Лишь только он приступает к работе, как в Одессе начинают находить трупы богачей. Один, второй, третий… Они изуродованы до невозможности, но главное – у всех отрезаны пальцы. В городе паника, одесситы убеждены, что это дело рук убийцы по имени Людоед. Володя вместе со старым следователем Полипиным приступает к его поиску.
…Харьков, 1950 год. Страну лихорадит одновременно от новой волны репрессий и от ненависти к «бездушно ущемляющему свободу своих трудящихся Западу». «Будут зачищать!» — пророчат самые мудрые, читая последние постановления власти. «Лишь бы не было войны!» — отмахиваются остальные, включая погромче радио, вещающее о грандиозных темпах социалистического строительства. Кругом разруха, в сердцах страх, на лицах — беззаветная преданность идеям коммунизма. Но не у всех — есть те, кому уже, в сущности, нечего терять и не нужно притворяться. Владимир Морской — бывший журналист и театральный критик, а ныне уволенный отовсюду «буржуазный космополит» — убежден, что все самое плохое с ним уже случилось и впереди его ждет пусть бесцельная, но зато спокойная и размеренная жизнь.