Людовик XV и его двор. Часть вторая - [12]

Кроме того, на случай неудачи, маршал Саксонский построил перед мостом у Калонна, единственным, по которому можно было переправиться через Шельду, предмостное укрепление с двойным кронверком и поставил там шесть тысяч человек свежего войска. Если бы опасность стала неотвратимой, то король и дофин должны были бы отступить по этому мосту, за укреплениями которого армия, как бы тесно ее ни преследовали, вполне могла соединиться.

Союзные войска, со своей стороны, разделились на два корпуса, чтобы сражаться одновременно в двух пунктах, где заранее была намечена атака. Молодой князь Вальдекский со своими голландцами угрожал Антуану; англичане и ганноверцы под предводительством герцога Камберлендского готовились преодолеть теснину Фонтенуа и образовали огромный полукруг около французской армии, упираясь левым флангом в Перонн, а правым — в Барри. Обе армии употребили весь день 10 мая и всю следующую ночь на то, чтобы расположиться нужным образом.

Король провел весь день 10 мая у маршала, который по его категорическому приказанию оставался в постели. Маршал был болен водянкой, дошедшей уже до третьей стадии своего развития, но отказался от пункции жидкости, опасаясь, как бы эта операция, приняв плохой оборот, не помешала ему присутствовать при сражении. Тем не менее, имея большую надежду на успех грядущей битвы, он был очень весел. Король, со своей стороны, был полон уверенности и спокойствия. Разговор зашел о битвах, в которых французские короли участвовали лично. Король напомнил присутствующим, что со времен битвы при Пуатье ни один король не участвовал в сражении вместе со своим сыном и что со времен Тайбурской битвы, выигранной Людовиком Святым, ни один из его потомков не одержал значительной победы над англичанами, так что теперь следовало разом отыграться за то и другое.

Людовик XV покинул маршала Саксонского в одиннадцать часов вечера и вернулся к себе вместе с дофином. Они провели ночь в одной комнате. В четыре часа король поднялся и отправился лично будить графа д'Аржансона, военного министра, которого он тотчас же послал к маршалу, чтобы получить от него последние распоряжения. Граф д'Аржансон застал маршала лежащим в плетеной ивовой повозке, в которой тот мог вытянуться, как в постели, чтобы не слишком уставать заранее и без пользы; маршал намеревался сесть верхом лишь в тот момент, когда начнется сражение. Маршал велел передать королю, что он обо всем позаботился и что тот может приехать. Король, переночевавший в Калонне, сел верхом и вместе с дофином переехал мост у Калонна, а затем расположился возле Ла-Жюстис-де-Нотр-Дам-о-Буа, примерно в трех четвертях льё от этого моста и в пятидесяти шагах позади нашей третьей боевой линии.

В пять часов утра маршалу доложили, что неприятель начал движение.

Тогда он приказал отвезти его на первую линию, которая расположилась следующим образом: девять батальонов охраняли Антуан с левой стороны вплоть до оврага Фонтенуа; другие пятнадцать батальонов составляли левое крыло и растянулись за лесом Барри вплоть до Горена; вся кавалерия занимала позади фронт, равный фронту пехоты: за центром и левым крылом — в две линии, за правым крылом — в одну линию; батальон партизан, которых называли грассенцами, был размещен в лесу Барри: они должны были служить застрельщиками.

Маршал Саксонский приблизился на расстояние пушечного выстрела к противнику, чтобы изучить его позицию. В это время к нему подъехал маршал де Ноайль, намереваясь дать ему отчет о сооружении укрепления, которое он приказал построить ночью с целью соединить первый редут правого фланга с деревней Фонтенуа. Герцог де Грамон, племянник маршала де Ноайля, находился позади него на лошади. Маршал Саксонский выслушал рапорт, все одобрил и, видя, что сражение вот-вот начнется, приказал маршалу де Ноайлю вернуться на прежний пост. Тогда маршал де Ноайль, повернувшись к племяннику, сказал ему:

— Господин де Грамон, ваше место подле короля! Поезжайте и скажите его величеству, что я буду иметь сегодня счастье победить или умереть, служа ему.

Дядя и племянник поцеловались и простились. Внезапно раздался пушечный выстрел, и герцог де Грамон, находившийся между маршалом де Ноайлем и маршалом Саксонским, упал, разорванный надвое первым же ядром.

Маршал де Ноайль хотел броситься к нему на помощь, но это было бесполезно: смерть уже начала свою печальную жатву. Маршал печально покачал головой и пустил лошадь в галоп. В ту же минуту вся французская линия вспыхнула огнем и ответила общим залпом.

Однако вскоре канонада прекратилась, и противники сошлись врукопашную. Голландцы дважды шли в атаку на Антуан и дважды были отброшены. Во время второй атаки почти целый эскадрон был уничтожен перекрестными залпами батареи, помещенной за Шельдой, и другой батареи, стоявшей перед Антуаном: из всего эскадрона осталось только двенадцать человек.

Что же касается англичан, то, трижды отброшенные от Фонтенуа, они трижды возобновляли попытку и перестраивались, чтобы предпринять новую атаку.

Герцог Камберлендский заметил, что французы были обязаны этим успехом перекрестному огню своей артиллерии. Поэтому он приказал генерал-майору Ингольдсби овладеть лесом Барри и захватить оба редута. Ингольдсби столкнулся с батальоном грассенцев и, решив, что имеет дело с целой бригадой, отступил и попросил подкрепления у герцога, но тот велел арестовать его.