Людоед на первом этаже - [17]

- И мы застряли здесь, - объяснил Джонни.

- Так же, как ты застрял на стене дома. Знаю. Чего вы от меня хотите? Сколько у вас осталось порошка?

- Боюсь, нисколько, - ответил Каспар. – Остатки упали с абажура, когда мы улетали.

- О, вы мелкие тупые ничтожества, вечно сумеете влипнуть в неприятности! – воскликнул Дуглас. – Как типично! Хорошо, я принесу вам нашего, но вам придется подождать. Сначала я должен проверить Малколма. У него неприятности даже посерьезнее ваших.

С этими словами Дуглас, ловко взмахнув ластами, оттолкнулся от «Л» и помчался прочь среди других уличных вывесок.

Теперь, когда у них появилась какая-то надежда на спасение, ожидание стало легче. Но ничто не могло сделать опасное стояние на уступе приятным. Ноги Джонни онемели, и ему пришлось осторожно переминаться с ноги на ногу.

- Стой спокойно, - сказал Каспар. – Ты столкнешь нас всех.

Гвинни внезапно запела:

- Пребудь со мной. Вечернее что-то там небо[2].

- Э? – произнес Джонни.

- Умолкни! – велел Каспар.

- Я пела, чтобы поднять наш дух, - объяснила Гвинни.

- Ну так перестань, - сказал Каспар. – Ты скорее поднимешь метрдотеля, он вызовет пожарных, и мы погрязнем в неприятностях. И представь, как разозлится Дуглас, когда зазря проделает весь путь назад.

Это заставило их некоторое время стоять молча. Потом Джонни спросил:

- А чем занимался Дуглас, если не ходил на дискотеку?

- Что-то связанное с неприятностями, в которых оказался Малколм? – предположила Гвинни.

Каспар ничего не сказал. В глубине души он был сильно разочарован тем, что Дуглас, оказывается, не бросал вызов Людоеду.

- Да, что за неприятностиу него? – заинтересовался Джонни. – Если он потяжелел в каком-то необычном месте, Дугласу не нужно было бы лететь сюда, правильно?

- Если они тоже обнаружили порошок, это объясняет свитер на дымоходе, - заметила Гвинни. – Это были они.

- Вечно сумеют затаиться и позволить всем обвинениям обрушиться на нас! – сказал Джонни.

Но даже эта тема некоторое время спустя исчерпала себя. Они стояли окостеневшим рядом, в то время как уличный шум внизу постепенно затихал. Фортепиано в отеле замолкло, а рев машин сходил на нет до тех пор, пока не стал раздаваться лишь время от времени. Потом машин не осталось вовсе, кроме одного-двух грузовиков. Тротуар на другой стороне улицы, который они могли видеть, опустел. Несколько раз какой-нибудь одинокий посетитель входил или выходил из отеля – и всё. Уличные вывески погасли одна за другой, хотя Рождественская иллюминация по-прежнему весело мигала на уровне их голов. И вывеска отеля осталась зажженной, окрашивая их лица в мертвенный бледно-голубой цвет, который точно отражал их ощущения в данный момент. Они замерзли, устали и чувствовали себя несчастными. И каждый подозревал, что Дуглас вернулся домой, совершенно забыв о них.

Они прождали, должно быть, добрый час, когда появился Дуглас. К этому времени на Маркет стрит царила такая тишина, что они услышали его тяжелое дыхание и шлепающий свистящий звук ласт раньше, чем увидели его. Ни один звук еще не был настолько долгожданным. Они вытянули шеи. Яростно перебирая ластами, Дуглас приближался под гостиничной вывеской – фута на три ниже них. Когда он добрался до буквы «Л», ему пришлось приложить значительные усилия, чтобы подняться и схватиться за каркас, а схватившись за него, он скорее висел, чем плыл.

- Спасибо огромное, что пришел, - сказал Каспар.

В ответ Дуглас протянул закрытую пробкой пробирку. Жидкости там оставалось чуть больше половины.

- Держите, - выдохнул он. – Это наша последняя капля, и вы каждый должны использовать четверть. Потом верните ее мне – она нужна мне, чтобы добраться до дома.

Гвинни с большим трудом сумела согнуть колени достаточно, чтобы дотянуться до пробирки.

- Очень мило с твоей стороны, - сказала она.

- Не злите меня своей благодарностью, - ответил Дуглас. – Просто используйте. И поторопитесь. Я тяжелею ужасно быстро.

Гвинни торопливо вынула пробку и налила в ладонь четверть жидкости – или, возможно, меньше, поскольку слова Дугласа встревожили ее.

- Вотри ее, куда хочешь, - подсказал Дуглас. – Лицо подойдет. И сначала убедись, что Джонни получил пробирку.

Гвинни передала пробирку Джонни и плеснула ледяную пригоршню жидкости на щеки. Ощущение легкости растеклось по ней, и ее ноги медленно покинули уступ. Дуглас напугал ее, потянувшись и схватив за щиколотку.

- Возьмись за меня, - велел он. – Ты можешь помочь мне подняться.

Пока Джонни отмерял свою четверть и передавал пробирку Каспару, Гвинни с трудом склонилась к протянутой руке Дугласа и вцепилась пальцами в его анорак. Его вес немного потянул ее вниз, и оба зависли прямо под большой голубой «Л». Затем Джонни подпрыгнул с уступа.

- Хватайся за Гвинни, - сказал Дуглас и добавил Каспару: – А ты передай мне пробирку вниз по цепочке.

Хотя Каспар был слегка раздражен тем, что им вот так командуют и распоряжаются, он подчинился. Начав парить, он сразу схватил Джонни. Пробирка медленно и рискованно переместилась вниз к Гвинни, которая вылила остаток жидкости в сложенную лодочкой ладонь Дугласа. Вздохнув с облегчением, Дуглас плеснул ее себе в лицо.