Людо и его звездный конь - [30]

— Д-да, — протянул Людо и неуверенно поглядел на кузнеца. Это, конечно же, были сами Весы, так же как Кентавр был Стрельцом, а Козел — Козерогом.

Невозможно было бояться Весов, как, например, Льва, но Людо поймал себя на том, что спрашивает тихим голосом, почти как если бы Они могли его слышать: «И что же они сказали о Ренти?»

— А то, что он готов продолжить путь, и повод еще тоже сгодится, чтобы ты мог вести своего коня — до поры до времени.

Кузнец бросил из-под бровей косой взгляд.

— Видишь ли, он теперь подкован, нужно же его как-то сдерживать, и повод то, что надо, — тютель-в-тютель, ни граммом меньше.

Он похлопал Ренти по шее:

— Стой, жди пока я закончу.

Затем обернулся к Людо.

— Так, теперь с тобой. Твоя очередь. Иди сюда, а то у нас мало времени.

— Вы… Вы и меня хотите взвесить? — спросил Людо.

— Конечно. А то зачем же ты здесь? Раз уж тебе придется идти к Скорпиону, нужно сначала взвеситься на Весах.

Людо подумал, что ему все меньше и меньше хочется слышать про Скорпиона, но теперь, вроде, уже ничего не поделаешь. Он бодро подошел к Весам.

— А против чего Вы будете меня взвешивать?

— Против вот этого.

Кузнец подошел к полке у окна и снял с нее чудесную маленькую золотую колесницу. Он осторожно поднес ее к Весам, положил на одну из чаш, и та тут же пошла вниз и ударилась об пол — клэнг!

— Залезай, мальчик! — приказал кузнец, указывая на другую чашу. Думаю, это как раз по тебе. Сейчас Весы нам покажут.

Людо с сомнением поглядел на хрупкую золотую игрушку. Он воображал, что его чаша весов сразу пойдет вниз и стукнется об пол, а колесница слетит со своей чаши и тоже упадет на каменный пол. Но он сделал, как ему велели, и забрался в чашу как можно ловчее, что было нелегко, — ведь она качалась на уровне груди.

Чаша сразу пошла вниз, но нежно и плавно — ее удерживал вес, положенный на другую плошку, — та поплыла вверх, балансируя первую.

Несмотря на то, что колесница выглядела хрупкой и маленькой, Людо почувствовал ее вес, до килограмма, в то время, как чаши качались вверх-вниз, пока не уравновесились и перекладина над головой не стала параллельно полу.

Кузнец удовлетворенно крякнул:

— Я так и думал.

Людо сидел в своей чаше, которая все еще слегка раскачивалась, и с изумлением смотрел на изящную вещицу из золота.

— Неужели она весит столько же, сколько и я, ни граммом меньше?

— Суди сам, — ответил кузнец и показал большим пальцем на перекладину.

— Наверное, золото ужасно тяжелое, — осмелился предположить Людо.

— Удивительно не то, что колесница весит столько же, сколько и ты, а то, что ты ей подходишь. Ну, а теперь слезай.

Людо подчинился. Кузнец снял золотую колесницу с чаши весов и отнес ее обратно на полку. Не такая уж она и тяжелая, подумал Людо. И уж, конечно, не такая тяжелая, как одиннадцатилетний мальчик.

Но ведь он видел все своими глазами и все прочувствовал.

— А как Вы поняли, что колесница как раз по мне?

Кузнец поставил колесницу на полку и повернулся к Людо. Он посмотрел на мальчика, и в его глубоко-посаженных глазах зажегся огонек, будто он был чем-то очень доволен.

— Я ее сделал, — ответил он. — Я знал. Она как раз для такого, как ты.

— Вы ее сделали? — переспросил Людо, хватаясь за то, что понял.

Он посмотрел на кузнеца со страхом, потом быстро выговорил то, что давно хотел узнать:

— А почему Вы не посадили возницу? Наверное, тогда колесница стала бы совсем тяжелая, и все же…

— Мальчик, — сказал кузнец и его грубый голос упал на два тона ниже, выходя из глубины груди. — Если бы ты смог создать образ этого Возницы, чего никто сделать не может, даже я, никто не сравнился бы с ним на другой чаще, даже если бы ты положил туда весь мир и все звезды, но и они весили бы по сравнению с ним не больше горсти праха. Ну, вот, здесь твои дела закончены. Бери свою лошадь и ступай. Конь готов.

Ренти стоял у двери, подняв голову. Он беспокойно переминался с ноги на ногу, будто танцевал, будто ему все труднее становилось стоять на земле.

Новые подковы сияли и переливались на его танцующих копытах, и Людо заметил, что его конь подкован не металлом, а ярким золотом.

Мальчик глубоко вздохнул.

— Сэр, — обратился он к кузнецу. — Как мне расплатиться с Вами? Мне нечего Вам дать, но если Вы подождете один день, я отведу Ренти, куда он хочет, а потом вернусь и поработаю на Вас.

— Так, а что ты умеешь делать?

— Могу раздувать мехи. Я всегда помогаю кузнецу дома.

— Это у меня делают мальчики.

— Я мог бы точить Ваш инструмент, — продолжал Людо. — Я всегда точу отцу.

— Тогда точи для себя, — ответил кузнец, — от моего имени. Имя у меня длинное, ты его не запомнишь, но меня также называют Мастером Ремесел. Это ты запомнишь.

— О, да.

— Тогда работай ради меня. Почему, как ты думаешь, я взвесил тебя против своей лучшей поделки?

— Не знаю, сэр, — ответил Людо.

— Потому что, — продолжал кузнец, — в тебе раскроется талант мастера, если будешь жить, как я тебе сказал, и мерить себя по самому лучшему, что в тебе есть. Большего человек не может требовать от жизни. Ну, а теперь, ступай, и если Скорпион тебя пропустит, живи так.

— Да, сэр. Спасибо, сэр. Ой, они ушли!

Людо заметил в смятении, что Лев и Дева исчезли. Он вообще-то рассчитывал на то, что они проводят его до жуткого Скорпиона, имя которого звучало страшнее с каждой минутой.