Людмила Гурченко. Я – Актриса! - [31]
Кадр из кинофильма «Балтийское небо».
Или вот еще, предлагая нам познакомиться с новыми наблюдениями, – теми мелочами, из которых и состоит жизнь настоящей актрисы, приехавшей на съемки:
– Здание «Ленфильма» ничем не напоминает киностудию. Здание приспособлено под студию. Постепенно, за счет маленьких комнат, укрупнялись и увеличивались помещения. Как приедешь на студию, обязательно ремонт. Строят что-то новое. Смотришь, а вход уже с другой стороны. И в тех маленьких комнатках с нами знакомились и репетировали большие режиссеры. Там встречали молодого актера душевно, гостеприимно. А главное, с интересом к твоей особе. Это были комнатки «ленфильмовские». И таких больше не было ни на одной студии. На том месте, где теперь в коридоре стенд «Лучшие люди нашей студии», была большая гримерная. Если съемка была утренней, за окнами гримерной было темно и морозно. А в самой гримерной светло-светло. И очень тепло. Столы заставлены флакончиками, тюбиками, пузырьками. Звучали непривычные слова: тон, шиньон, андульсьон, лак-сандарак. А сколько зеркал! Изучай себя со всех сторон – рассматривай хоть свой профиль, хоть смотри в свой собственный затылок. У каждого гримера свой столик, свое хозяйство. По тому, как убран стол, что на нем стоит, многое угадаешь о мастере-гримере, еще не зная его. Это все равно как хозяйка в доме – талантливая или бездарная.
А что Ленинград (ставший наконец Петербургом, вернувший ныне себе свое истинное имя)? Город также охотно принимал свою благодарную посетительницу. И кроме сценических площадок наша героиня успевала насладиться «культурными благами» (уж не влияние ли это ее недавнего супруга-интеллектуала Андроникашвили? – все может быть! Или хотя бы в силу противоречивой настырности Люси, заложенных в нее амбиций и, возможно, даже родовой, генетической – по матери – тяги к прекрасному!). Среди первостепенных мест – Эрмитаж, Большой драматический с его замечательными постановками. «Это было время начала моей влюбленности в балет», – как-то стеснительно признается актриса. А еще – знаменитые ленинградские капустники с их оздоравливающей атмосферой дружелюбия и терпимости к разношерстным талантам.
Обстоятельства складывались довольно удачно: после съемок в городе на Неве актриса летит на съемки в Киев… чтобы возвращаться в Москву и снова улетать… Работа заставляет ее крутиться как белку в колесе. «Странные это были два года жизни. Не знаешь, чего больше было в них – то ли счастья и радости от работы, то ли горя от потери семьи», – задаст себе риторический вопрос. А когда наступит осознание одиночества, наша героиня будет отчаянно вопрошать, словно она вовсе и не виновата в том, что с ней происходило:
– Как жить? Я так боюсь одна. Он казался мне таким сильным… Да я одна погибну, умру. Я изо всех сил сжимала челюсти на съемке, потому что проклятые слезы душили беспрерывно. Я только держалась и сдерживалась. Зато уж ночью плакала навзрыд, до изнеможения.
И этот плачь навзрыд, до изнеможения будет обуревать нашу ранимую героиню еще не раз на протяжении ее жизни, полной не только счастья и женских причуд, но и вранья, интриг, предательства и боли. По понятным причинам, чаще всего подобные обстоятельства будут вызваны отношениями с противоположным полом, вернее, разрывом этих самых отношений. Людмила Марковна выходила замуж не один раз, не один раз и обжигалась… Обиднее всего, что слезы разочарования будут также течь из ее прекрасных глаз и из-за отношений с ее единственным ребенком – дочерью Машей. Но об этом чуть позже…
– Теперь ненавижу в роли слезы. Любым путем обхожу их. Или оставляю их за кадром.
Думается, любого до слез тронет текст самой Гурченко о пережитом впервые разрыве с любимым мужчиной. И этот опыт она обязательно положит на пленку, не просто создав характерную роль, а прожив ее на экране, пропустив через сердце.
– Через много лет, в картине «Семейная мелодрама», я буду играть женщину, покинутую мужем, но так и не сумевшую смириться с такой долей. Я ясно вижу гостиницу «Украина» в весеннем Киеве в пору своей молодости… И все будет очень похожим… Ну не могла я тогда себе представить, что это конец. Ну зачем жить, если нет правды, справедливости, с которой я пришла в любовь. Это будут самые дорогие сцены в фильме. Не придуманные и не написанные, а личные, интимные, которые случаются с каждым человеком, когда он наедине со своим горем. Поразительно, но после «Семейной мелодрамы» именно из Киева пришло письмо от врачей. Я им ответила. Они удивлялись тому, как точно был сыгран процесс сердечного приступа. «Может у вас сердце больное, откуда это вам так точно известно?» Не знаю, просто пропустила все через себя, все иголочки, не боясь уколов. Это «узнавание» через свою кровь. А на съемке осветители после дубля тихо-тихо спрашивали: «Как вы себя чувствуете? Не хотите водички, минеральной?..»
Андрей Аркадьевич Вертоградов (1946-2009) – актёр театра и кино, также артист эстрадного жанра, исполнитель песен и музыкальных пародий.
А она, отплакав, отболев и наконец оздоровившись, начнет осознавать себя как женщина, в которой утверждается не просто актриса, а настоящая вамп – умелая, смелая, игривая, умно-равнодушная и вместе с тем сильная в этой своей защите от окружающего мира и его двуногих представителей в классических мужских брюках.
