Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [140]

В связи с этим изменяется и структура носителей общественной мысли – интеллигенции. Ее хозяин и собственник XIX в. – универсальный публицист сдал ряд своих позиций интеллигенту-специалисту, Этот сдвиг коснулся всех плоскостей мышления, вплоть до религиозной, где в настоящий момент атомные физики и химики опрокидывают материалистическое миропонимание XIX в. и укрепляют ряд противоборствующих ему концепций религиозно-духовной культуры.

Советизм, реагирующий на современность быстрее демократии, учел эти сдвиги и использовал их в своих целях, создав слой подчиненной ему профтехнической интеллигенции и введя ее в русло государственного строительства.

Недооценка их привела демократии к ряду провалов, вроде начала Корейской войны, когда общественно-государственная машина была не в силах мобилизовать вовремя свой колоссальный технический потенциал.

Но консервативная мысль XIX в. не хочет видеть того, что окрепший технический фактор истории уже перекраивает всю карту мира, устанавливает новые силовые центры и новые линии связи между ними, что энергетика и индустрия связи уже диктует свою волю внешней и внутренней политике государств, и без учета их влияния не может быть построена гипотеза системы управления докризисным государством.

Необычайная динамика технического прогресса делает возможным сегодня и неизбежным завтра то, что было немыслимо вчера.

Орган постоянного плебисцита, т. е. непосредственного выражения воли народа и его связи с властью был выражен в истории общим собранием античного города-государства и нашим русским вечем, Он отмер в силу территориального роста государства. Современная техника связи – телефонно-телеграфная сеть, радио, телевидение – возвращают его к жизни.

Вторжение технической мысли в законодательство и сферу международных отношении проявляется пока хаотически, стихийно, но современность уже ясно подчеркивает необходимость и неизбежность введения в систему управления государством высокоавторитетного органа технического им руководства, причем этот орган может быть создан только по принципу кооптации, но не на основе четырехчленной формулы.

Размеры статьи не допускают детализации этой гипотезы, уточнения прав и обязанностей каждого из предполагаемых к жизни органов. Это было бы бессмысленно, т. к. их взаимоотношения и формы выработаются в самом процессе оформления покризисного государства и в неизбежной борьбе между ними самими. Следовательно, они будут изменчивы и текучи.

Цель настоящей статьи – только попытка гипотетически заглянуть в будущее через призму настоящего, отрешаясь от консервативных очков XIX в., не смогшего осуществить подлинную массовую демократию, сведя ее лозунги к безответственным действиям профессионалов политики.

Сквозь туман коррупции партийно-парламентской системы уже намечаются две линии дальнейшего развития государственных форм: первая – стремление к непосредственному волеизъявлению масс, минуя партийных контрагентов, вторая – законодательство технического прогресса.

Таким образом, схема управления в покризисном государстве рисуется базирующейся на четыре основных силовых центра:

1. Отмирающий партийно-представительный орган (современный парламент), который, несомненно; еще долго будет бороться за свою жизнь».

2. Постепенно накопляющий силы орган непосредственного волеизъявления народа, массовой демократии (современный плебисцит).

3. Высший секционный совет специалистов, оформляющий деятельность политиков-универсалистов (современные эксперты).

4. Аппарат исполнительной власти, подчиненный Главе государства, гипотетическому рассмотрению которого автор надеется святить следующее «письмо нового эмигранта».

Положения и взгляды, высказанные в двух первых письмах относятся к рассмотрению покризисного государства вообще, но главным образом к грядущей России, т. к. именно ей всем ходом мировой истории предопределено выработать и осуществить эти новые формы государственности в силу пережитой и переживаемой ею трагедии.

Фокус кризиса в ней. В ней же и его разрешение.

«Знамя России»,

Нью-Йорк, 18 октября 1950 г.,

№ 26, с. 5–7.

Монарх или президент

Во главе докризисного государства может стать наследственный монарх, избранный большинством президент или ставленник организованного меньшинства – диктатор. Других форм возглавления государства мы пока не знаем.

Диктатура бесповоротно отвергается, как нами, – русскими монархистами, – так и всеми нашими политическими противниками, за исключением НТС (солидаристов), пытающегося прикрыться завлекательными ризами персоналистического раскрепощения личности.

Тем не менее, попытки прорыва к диктатуре в течение первого хаотически-стихийного периода становления покризисной России, несомненно, будут, но вряд ли в ней смогут быть созданы необходимые для утверждения диктатуры сильные организованные группы (партии).

Вернее будет предполагать, что борьба разыграется между сторонниками республиканского и монархического образов правления. Учету и сравнению шансов этих двух сил на базе современной России, при сохранении возможной объективности и отрешении от личных эмоций посвящает автор это письмо.