Люди в белых хламидах - [8]

— Да быть этого не может!

— Еще как может! Вы там, на Земле, так привыкли постоянно врать, что невдомек вам: способность сказать неправду — такой же дар, как и ментализм, к примеру. Хотя я бы отнесла это больше не к дару, а к патологии, — усмехнулась Элиана.

— Быстро же, наверное, у вас браки распадаются, и родственники ссорятся, и дружба рушится, — с сарказмом заметила Лера.

— Да, это непросто. Непросто сказать правду, непросто услышать правду, — мрачно кивнула Элиана.

— Что-то мне все-таки не верится, что у вас прям вот все-все всегда-всегда говорят правду, только правду и ничего кроме правды, — скептически покачала головой Лера.

— Ну, есть пара приемчиков. Можно попробовать что-то скрыть, просто уйдя от ответа или переведя разговор на другую тему. Но это, конечно, мало помогает.

— А как же врачебная тайна, к примеру? Или у вас такого понятия не существует?

— Существует. Есть и врачебные, и коммерческие, и политические тайны. И вот тут мы подходим к самому главному. Что делают там у вас, на Земле, когда хотят, чтобы человек не солгал? — спросила Элиана и тут же сама ответила: — Применяют сыворотку правды. Вот и у нас есть похожее средство, только с противоположным действием: эликсир неправды, электон.

— Электон?

— На вид обычная такая водичка, бесцветная. Правда, вкус резковатый — кислятина редкая. Но ценится на вес золота. Простому человеку вообще не добыть. Полагается только тому, кому необходимо из-за специфики профессии.

— Докторам, например, — чтоб врачебную тайну могли хранить?

— Да.

— А студентам-медикам?

— Правильно мыслишь, — усмехнулась Элиана. — Нам тоже по чуть-чуть дают. Ну, чтобы пациентам безнадежным могли лгать, что у них все в порядке. Но дозы у нас мизерные, не то что у докторов. Тем хоть заврись, а нам положено всего около двадцати граммов электона в день. Этого едва хватает на две-три большие лжи, ну или на десяток мелких. Приходится экономить. Но все равно к вечеру, как правило, ты уже чист.

— «Чист» означает, что действие препарата закончилось и ты снова можешь говорить только правду?

— Ага, схватываешь на лету. Так вот, будешь свою дозу отдавать мне. Тебе она все равно не нужна.

— Почему это тебе? — возмутилась Лера.

Она уже поняла, что электон у местных — это своего рода валюта, на которую можно выменять все.

— Мне — потому что здесь, у нас, тебе больше не на кого положиться. — Элиана взглянула на спутницу с прищуром. Лера уже успела заметить, что этот взгляд у блондинки означал скрытую угрозу. — Поверь, чтобы выжить на факультете менталистики, тебе понадобится моя помощь. Поняла?

Валерия кивнула. По крайней мере, поначалу ей действительно придется рассчитывать только на Элиану. Пока блондинка была единственной доступной Лере энциклопедией выживания в Магической Медицинской Академии.

— Слушай, а кто у вас тут главный? — поинтересовалась Валерия после небольшой паузы. Раз уж Элиана претендует на Лерину порцию чудо-препарата, пусть отрабатывает — делится информацией.

— Имеешь в виду ректора? Профессор Бердоулф. Зачетный чувак.

— Даже так? — удивилась характеристике Валерия.

— Да. Представь, бывает и такое. Или ректор обязан быть злобной сволочью?

Не обязан, конечно. Но у Леры в институте именно такой и был. Не отличался ни покладистым характером, ни уважительным отношением к студентам, ни способностью сплотить преподавательский состав.

— Между собой зовем его Большой Бер, — продолжила Элиана.

— Крупногабаритная комплекция?

— Да, — усмехнулась блондинка, — он просто огромный. Но думаю, причина такого прозвища не только в этом.

— Уважение? — хмыкнула Лера.

— Что-то типа того.

Несмотря на лестную характеристику, какую Элиана дала ректору, у Валерии пока не было повода проникнуться к нему симпатией. Ведь, насколько она поняла из разговора с Даркусом, именно Бердоулф посчитал, что Лера самоубийца.

— Слушай, вы там, в палате, когда возились со мной, говорили о какой-то ошибке Большого Бера. Что вы имели в виду?

— Когда тебя переместили и восстановили внешнюю оболочку, ну, в смысле вылечили тело, тобой занялся Большой Бер. Его позвали, потому что никак не удавалось восстановить твою энергетику, чувственно-эмоциональный уровень. Он был нулевым. Такое бывает только у людей, которые добровольно решили расстаться с жизнью. Большой Бер осмотрел тебя и подтвердил предположение. А это означало, что спасти тебя не получится. В таких случаях, прежде чем вернуть человека в исходную точку, интернам дают немного потренироваться. Мы должны были отработать простенькую методику — прием ментального соприкосновения. Это способ лечения людей с легкими нарушениями энергетического уровня.

— То есть когда этот уровень нулевой, прием не помогает?

— Абсолютно. Когда уровень нулевой, не помогает ничего. Но тем не менее эмоции у тебя появились. Правда, до сих пор не уверена, что это случилось благодаря нашим стараниям. Возможно, дело в чем-то другом.

— Я знаю, в чем дело. Эмоции были сразу. Ваш хваленый профессор ошибся.

— Но Большой Бер никогда не ошибается.

— Ладно, — махнула рукой Лера. Слышала она уже эту песенку о безупречном профессоре, — с Бердоулфом все понятно. А что скажешь про Даркуса? Тоже белый и пушистый?